От сумы и от тюрьмы

Дата публикации 08.11.2007

Сегодня в колониях России единовременно отбывают наказание около 2 млн. осужденных. Есть среди них и те, кто стал жертвой ошибки правосудия, что, в общем-то, характерно не только для России.
В неидеальном обществе не может быть идеального правосудия.
Кстати, при Сталине процент оправдательных приговоров был значительно выше.
Но, как говорится, вождей не выбирают, и мы имеем тех, кто имеет нас.
А потому никто не застрахован от неба в клеточку и пижамы в полосочку, в том числе и те, кто призван бороться с преступностью и охранять преступивших закон.
Этой статьей мы начинаем серию материалов о тех, кто по ту и эту сторону забора.
Мы поговорим о законе и практике его применения, о том, как защитить себя, насколько это возможно, от провокаций, как вести себя на предварительном следствии, в суде, и, наконец, кому не повезет за колючей проволокой. Но сначала закончим начатое.
В последних двух номерах мы сообщили читателям о письме осужденного Александра Мельника, сообщившего в редакцию о якобы имеющихся нарушениях в одной из колоний. О том, как мы, прибегнув к хитрости, после того как нам отказали в посещении осужденного, под видом родственницы все-таки встретились с ним, и о том, что он нам сообщил. Однако, чтобы подтвердить или опровергнуть услышанное, нам все-таки нужно было заглянуть внутрь ИК-8. До сих пор оставленные без внимания наши просьбы об официальной встрече с осужденным были услышаны руководством УФСИНа.
На встрече, состоявшейся у начальника Управления исполнения наказаний полковника Пылева, наши сотрудники были приятно удивлены тем, что никакой тайны в том, как отбывают наказание осужденные в курских колониях, не существует. Журналистам пообещали встречу не только с Мельником, но и с другими, отбывающими наказание, любой колонии.
Откровенно говоря, сам руководитель УФСИНа у моих коллег сразу вызвал симпатию. Строгий, как и положено по статусу, полковник Пылев сказал: “Я не сторонник давить на осужденных, на них и без меня жизнь надавила. Не позволяю давить и подчиненным”.
Прокуратура, осуществляющая надзор, как было видно из документа, с которым ознакомил журналистов Иван Николаевич, тоже чай в УФСИНе не распивает. Проблемы есть, как, впрочем, и везде.
К сожалению, до руководства управления своевременно не довели разговор, состоявшийся задолго до этой встречи в редакции, о том, что наше издание хотело бы предоставить место в газете тем, кто действительно осознал свою вину. На страницах “Народного журналиста” они могли бы рассказать не только о том, как оказались в изоляции, но и попросили бы прощения у тех, кто пострадал в результате их противоправных действий. На наш взгляд, это во многом бы способствовало профилактике правонарушений, да и осужденным пошло бы в зачет публичное признание вины при рассмотрении в суде заявления об условно досрочном освобождении. Не менее интересна эта информация была бы и для тех, кто ждет по ту сторону забора. Они могли бы узнать, как живут, несмотря ни на что, их любимые дети, отцы.
Просили мы тогда передать сотрудника пресс-службы руководству и о том, что есть желание рассказать о буднях работников пеницитарной системы, о руководителях колоний, которые, проявляя мудрость и свой жизненный опыт, находят неординарные решения непростых ситуаций. О том, как некоторые из них достигают успехов в создании подсобных хозяйств, чтобы лучше, чем это позволяет бюджет, кормить осужденных, как, например, начальник колонии №2. Как ему удается отстаивать интересы своих подопечных, о чем они иногда и не догадываются. И как уже на воле его благодарят те, кто вчера еще смотрел, как на заклятого врага. Редакция высказывала предложение и о том, что готова сообщать руководству УФСИНа информацию о нарушениях со стороны сотрудников колоний, если таковая поступала бы журналистам через письма осужденных или по другим каналам, чтобы можно было оперативно исправить ситуацию. Оградить осужденных от противоправных действий тех, кто должен, при всей своей непростой службе, видеть в отбывающих наказание человека, чтобы осужденные не свернули с пути исправления на путь мести обществу за проведенные в изоляции годы. Общество лишило их свободы, а не приговорило к унижениям.
Как видите, наши намерения – не погоня за сенсациями, а желание помочь в работе УФСИНу и тем, кто отбывает наказание. Мы очень рады, что Иван Николаевич разделяет наши дошедшие с небольшой отсрочкой взгляды. И выражаем уверенность: наши материалы будут одинаково полезны как осужденным, так и тем, кто их “опекает”. Редакция доведет до сведения руководства УФСИНа все обращения осужденных, их родственников и сотрудников колоний, если их продвижения по ведомственным коридорам примут затяжной характер.

Репортаж из колонии №8, где отбывает наказание обратившийся с письмом в редакцию осужденный Александр Васильевич Мельник
Вместе с руководителем пресс-службы Алексеем Пашневым, машина редакции в строго оговоренное время выехала в сторону Курчатова. Через сорок минут наши журналисты уже были в кабинете начальника исправительной колонии Бушина Юрия Ивановича.
В беседе принимал участие начальник оперативного управления Рябченко Сергей Владимирович.
Журналисты познакомились и еще раз объяснили причину своего посещения колонии. Начальник колонии предложил на наше усмотрение установить регламент. Наши сотрудники решили посмотреть колонию, поговорить с осужденными и только потом с руководством учреждения. Надо честно сказать, что маршрут выбирал не “хозяин” зоны, а корреспонденты. Им показывали все, что их интересовало. Не было помещения, куда бы журналистам не позволили зайти. Любопытная информация – колония-поселение №8 построена на месте бывшего оврага, засыпанного 9-метровым слоем песка.
Женский отряд
Женский отряд расположен на отдельной территории. Все чисто, жалоб нет, лица доброжелательные. Всем довольны. Спрашивали: “Ну, может, хоть какие-то просьбы есть?” Отвечали бодро, с улыбкой: “Все хорошо”. Часть осужденных трудится в швейном цехе, еще небольшая группа за территорией занимается уборкой и огородом. За работой наблюдает начальник отряда. Все чем-то заняты. В специально отведенной для приема пищи комнате, расположенной в отряде, девушки ели колбасу с батоном. Актовый зал с хорошим телевизором и DVD. Возрастная категория различная, но в основном до 30-35 лет. Форма одежды свободная. Платья, джинсы, многие накрашены. Понимаем, что не все в нынешнем положении их устраивает, но в глазах обреченности нет. На лице многих улыбки, видно, что не по команде. Очень обаятельная, жизнерадостная дневальная. В спальном помещении чисто, матрасы толстые – позавидует любая больница. Идут работы по оборудованию спортзала. В мужском отделении колонии он уже есть.
Искали глазами, к чему бы придраться, не нашли.
Мужской отряд
В том же составе журналисты отправились в мужскую часть поселения. И опять ходили, где хотели. Осужденные свободно передвигаются по территории колонии. На вопросы: “Как сидится, как питание?” – отвечают: “Хорошо, нормально”. Замученных, униженных и оскорбленных мы не увидели и здесь. В столовой насчитали 26 столов, вопреки тому, что в своем письме сообщил осужденный. Общежитие чистое, после ремонта, студенческие хуже.
В пекарне попробовали хлеб – аналогичный тому, что мы ели в своих поездках по районам области, свежий. Борщ, азу с мясом. Рацион лучше, чем в больнице. (К сведению читателей, сейчас другая группа журналистов занимается изучением жалоб от пациентов психиатрической больницы, в которой, по некоторым сведениям, мясо бывает только на Новый год и в количестве, трудно уловимом для глаза.)
В столовой колонии стоят контрольные весы. Любой желающий может проверить соответствие веса блюд. Не во всех магазинах города, вопреки Закону “О потребителях”, есть такая возможность. Чистая душевая. Чистые гостиные комнаты для длительных свиданий стоимостью 150 рублей в сутки, в городе стоили бы не меньше 500-600 рублей. В общежитии есть комната для приема пищи. У каждого отдельные шкафчики, три холодильника. В спальном отделении часть осужденных сидела на кроватях, при появлении руководства все вставали. Опять ищем глазами, к чему придраться, и не находим. В голове прокручиваем картинки из муниципальных общежитий в городе, куда часто выезжаем по приглашению жильцов, и понимаем, что руководство колонии позаботилось о жилищных условиях осужденных лучше, чем мэр города Суржиков о тех, кто преступления не совершал.
В комнате напротив кабинета начальника колонии нам предоставили возможность пообщаться с автором письма Мельником Александром Васильевичем без “провожатых”. Время никто не ограничивал.
– Александр Васильевич, мы журналисты, нам разрешили поговорить с глазу на глаз, и мы готовы выслушать вас. Вы писали, что в столовой четыре стола, но мы сами насчитали 26.
– Я имел в виду в общежитии.
– Но вы понимаете, что в общежитии – не столовая, а место дополнительного питания.
– Ну и в столовой не хватает.
Начали вместе с ним считать, оказалось, что хватает, а с учетом того, что посещение столовой в установленные часы свободное, то проблем нет.
– Там не хватает стульев, – не успокаивался осужденный.
Позже мы узнали, что один раз действительно Мельнику не хватило стула, и то потому, что пошел с другим отрядом, после чего его месяц контролер водил в столовую первым.
Следующая претензия, что из 20 человек в лучшем случае на условно-досрочное освобождение уходят двое. Поинтересовались у начальника и об этом, оказалось, что за год к УДО представлены 160 человек (90 уже освободились, документы остальных на рассмотрении). Кстати, еще в разговоре с начальником УФСИНа мы выяснили, что теперь осужденные по истечении установленного законом срока, позволяющего освободиться по УДО без решения колонии, как это было раньше, обращаются с заявлением в суд, который и принимает решение, конечно, учитывая и характеристику осужденного от руководства колонии.
– Пепельница одна в курилке, – продолжает Александр Васильевич Мельник.
– Простите, но у нас и дома в каждом углу не стоят.
– “Скорая помощь” ехала полтора часа.
Позже оперативный дежурный сообщил: “Действительно приезжала “Скорая помощь”, но в течение получаса. Вызываем сразу, нам лишние проблемы ни к чему”. Хочется заметить для читателей, что в городе иногда приезжают не раньше. Медицина-то у нас бесплатная!
– Что еще, Александр Васильевич?
– Мы скидываемся дневальному по десятке, а должна ему платить колония.
Оказалось, что в колонии нет такой штатной единицы и то, что осужденные скидываются, это их право. Деньги, изделия из драгоценных металлов у них в свободном обращении – это предусмотрено законом.
– У нас вычитают по 70%, например, человек получает 3000 рублей, а 1500 – забирают.
Как мы ни считали, сколько процентов составляют полторы тысячи, от трех у нас получалось 50%, а не 70%. И тут Александр Васильевич ошибся. Позже мы выяснили, что удержания производят, причем в первую очередь по искам, алиментам и только потом на содержание осужденного, но опять же сумма всех удержаний не должна превышать 50%, что, в общем-то, невольно и подтвердил сам Мельник.
Не услышали мы от него и подтверждения о “вскрытии”, о чем ранее сообщал Александр Васильевич. Поверьте, уважаемый народ, мы очень хотели услышать то, что можно рассматривать как нарушения со стороны работников колонии, но, честно сказать, ничего конкретного сказано не было. Плохо, и все!
Но, простите, кому-то и на воле не очень. Конечно, тяжело сидеть, будучи в чем-то ограниченным, но не УИН решает, кто виноват и кому сидеть. Возможно, Александр Васильевич иначе представляет, как трактует закон условия содержания. С учетом, что у него это третья судимость, как он сам сказал, можно было бы уже и юрфак закончить. Судя по тому, что он убеждал нас, что ИК-2 и ИК-9 есть поселения, мы поняли, что и тут он не владеет информацией. Колония №2 – строгий режим, 9 – общий. Это точно. По версии Александра Васильевича, осужденные на поселении должны два раза в день отмечаться на предмет трезвости, и гуляй, где хочешь. Во всяком случае, так он объяснил журналистам. Увы, Уголовно-исполнительный кодекс несколько иначе трактует права осужденных на поселении:

Статья 129. Условия отбывания лишения свободы в колониях-поселениях:
1. В колониях-поселениях осужденные к лишению свободы:
а) содержатся без охраны, но под надзором администрации колонии-поселения; в часы от подъема до отбоя пользуются правом свободного передвижения в пределах колонии-поселения; с разрешения администрации колонии-поселения могут передвигаться без надзора вне колонии-поселения, но в пределах территории соответствующего административно-территориального образования, если это необходимо по характеру выполняемой ими работы либо в связи с обучением; могут носить гражданскую одежду; могут иметь при себе деньги и ценные вещи; пользуются деньгами без ограничения; получают посылки, передачи и бандероли; могут иметь свидания без ограничения их количества;
б) проживают, как правило, в специально предназначенных для них общежитиях. Осужденным, не допускающим нарушений установленного порядка отбывания наказания и имеющим семьи, по постановлению начальника колонии-поселения может быть разрешено проживание со своими семьями на арендованной или собственной жилой площади на территории колонии-поселения или за ее пределами. Указанные осужденные обязаны являться для регистрации в колонию-поселение до четырех раз в месяц. Периодичность регистрации устанавливается постановлением начальника колонии-поселения. Жилые помещения, в которых проживают осужденные, могут посещаться в любое время представителем администрации колонии-поселения;
в) имеют документ установленного образца, удостоверяющий личность осужденного. Паспорт и другие личные документы осужденных хранятся в их личных делах.
2. Осужденным запрещается приносить в общежитие, использовать и хранить в общежитии предметы и вещества, перечень которых установлен Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений.
3. Труд осужденных регулируется законодательством Российской Федерации о труде, за исключением правил приема на работу, увольнения с работы и перевода на другую работу. Перевод осужденных на другую работу, в том числе в другую местность, может осуществляться администрацией предприятия, на котором они работают, по согласованию с администрацией колонии-поселения.
4. Осужденным разрешается заочно обучаться в образовательных учреждениях высшего и среднего профессионального образования, расположенных в пределах территории соответствующего административно-территориального образования.

Мы специально, несмотря на дефицит газетной площади, привели весь фрагмент статьи УИК, чтобы нас не заподозрили в том, что мы не хотим помочь осужденному.
Хотим! Но в чем? Действия руководства ИК-8 не выходят за рамки закона. Руководствуясь этим же законом, полковник Бушин отпускает осужденных, не имеющих взыскания, на праздники и на выходные домой. Рапорта рассматривает с участием начальников отрядов и свидетелей, если таковые имеются. И вообще корреспондентам он показался человеком справедливым и с чувством юмора. Судите сами. Когда на одном из разборов рапортов Александр Васильевич Мельник назвал его старым маразматиком, начальник колонии сказал: “Маразматика я еще прощу, но старого – нет!” – и дал Мельнику 5 суток ШИЗО.
Что касается продления срока в штрафном изоляторе за нарушения в период отбытия наказания, то, к сожалению, это, опять же, предусмотрено законом. Хорошо еще, что в России, в отличие от Белоруссии и других стран, не предусмотрено в законодательстве приобщение к общему сроку отбывания наказания срока нахождения в ШИЗО.
Много наши журналисты увидели в колонии: и опломбированный ящик для обращений в прокуратуру, доступ к которому имеет только прокурор. Оказывается, свидания для отбывающих наказания в колониях-поселениях не ограничены, в чем мы убедились в прошлый раз, когда с Александром Васильевичем встретилась наш корреспондент, предъявив только паспорт. Предоставляется возможность, конечно, не всем, жить на квартирах, в случае, если нет взысканий.
Как сказал начальник колонии Бушин, осужденный Мельник хотел бы уехать на поселение в другой регион. К сожалению, мы не знаем, какое решение примет руководство УФСИНа. Буквально недавно Дума изменила ст. 73 УИК, изъяв из нее положение, обязывающее направлять людей отбывать наказание в колонии по месту жительства или по месту совершения преступления, как это было раньше. Но то, что перевод осужденного, пусть и на поселение, процедура непростая, а главное – недешевая, это точно.

От редакции
Все, что мы смогли – сделали: выполнили просьбу Мельника Александра Васильевича, добились не только встречи с ним, но и возможности посетить колонию. Если что-то осужденные не сказали журналистам, то, извините, с паяльником получать информацию не можем. Было бы хоть что-то, за что можно было зацепиться и к чему придраться, молчать не стали бы. Мы искренне сочувствуем тем, кто оказался в изоляции, не меньше сочувствуем тем, кто пострадал от их противоправных действий. Искренне сочувствуем тем, кто стал жертвой судебной ошибки или шитого белыми нитками дела. Но в ходе изучения этого обращения мы не нашли нарушения закона, не обратились к нам с заявлением и другие осужденные. Будут письма, факты, мы готовы их проверить и подтвердить или опровергнуть. Как говорится, ничего личного. Газета по-прежнему на службе у народа. И если где-то нарушаются права, для нас не имеет значения, кому помогать: сотруднику милиции, отдавшему службе 25 лет, дочери которого не дали поговорить с адвокатом и увезли в другой город в наручниках за два патрона, при этом не обеспечив опеку 3-летнему ребенку, брошенному в отделе милиции, или осужденному за тяжкое преступление. Главное – соблюсти закон, за рамки которого мы тоже выйти не можем. И если кем-то он нарушается, мы обязательно об этом напишем, невзирая на должности, звания, угрозы, в чем вы можете убедиться, познакомившись с материалами нашей газеты.
Когда мы уезжали из колонии, начальник сказал, что Александра Васильевича Мельника никто не посещает, нет у него средств даже сходить в магазин, который есть на территории, и что он нашел для него работу.
Народный журналист

В следующих номерах читайте “Ваши права при задержании”, “Как вести себя при первом общении с работниками милиции”, “Личный досмотр”, “Кому жаловаться на противоправные действия”. Как должны проходить обыски, аресты, задержания. В каких случаях вы можете отказаться от дачи объяснений, показаний”, “Молчание – не всегда правильная тактика”, “Ни слова без адвоката”, “Защитник-стукач”, “Как вести себя в следственном изоляторе, в колонии”.
Наряду с нормами закона мы дадим практические советы опытных адвокатов, сотрудников милиции, осужденных со стажем. Редакция в следующем номере расскажет о результатах журналистского расследования “Без вины виноватый, или Как за убийство был осужден невиновный человек”. Расследование совместно с журналистами проводили отставные следователь, прокурор и судья. Мы назовем опытных адвокатов и подскажем, как выбрать защитника.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

Captcha *

Type the text displayed above: