Танцор и академик КАК ВОРУЮТ БЫВШИЕ АКАДЕМИКИ И ЛЖЕЕДИНОРОССЫ

Дата публикации 25.02.2008

Академик Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, заместитель руководителя общественной приемной при партии «Единая Россия» и даже, по слухам, советник экс-губернатора Руцкого. Наверное, это не единственные звания и должности, которые в действительности он никогда не имел и не занимал, помогали бывшему танцору – Топал Станиславу Дмитриевичу – входить в доверие к гражданам и открывать ногой дверь в служебные кабинеты.
Говорят, многие уважаемые и высокопоставленные руководители встречали его стоя и пересаживались из своего кресла в кресло у приставного столика напротив, как бы выражая свое почтение. Так и продолжал бы он свое путешествие по коридорам власти, если бы не правоохранительные органы.
После отбытия наказания, почти трех с половиной лет из шести назначенных и десяти, запрашиваемых прокурором за смерть двух детей, бывший танцор Топал Станислав Дмитриевич, 1947 г. рождения, вернулся домой, где его никто не ждал. Жена, со слов самого Топал, уже в письмах в колонию, надо полагать не беспочвенно, писала ему, чтобы он там «сдох», и характиризовала его как врага народа. Это не покажется странным, если учесть, что судья, прочитавшая характеристику, выданную Топал с места его работы, сказала: «Гражданин подсудимый, с такой характеристикой вас и на зону не примут».
С единственной дочерью Татьяной отношения тоже не сложились. Ее мнение об отце нам узнать не удалось, но сам Топал, характеризуя дочь, сказал, что, когда его умирающая мать пришла к ней попросить кусок хлеба, Таня сказала: «Ничего я тебе не дам», – и закрыла дверь. Со слов соседей, «танцор» долго не мог определиться с выбором спутницы жизни. Из всех претенденток, побывавших в его доме, наконец-то свой выбор Топал остановил на гр. Гуляренко Любови Геннадьевне, принявшей активное участие в дальнейших событиях.
Оставшись без работы, Станислав Дмитриевич, привыкший к публичной концертной жизни, решил, что заслуживает большего внимания со стороны общественности. Представляясь заместителем руководителя общественной приемной партии «Единая Россия», академиком Академии национальной безопасности обороны и правопорядка, бравируя знакомством с местными политиками, он старался представить себя выдающимся общественным деятелем и правозащитником.
Уже позже, в ходе разбирательства, наша редакция выяснила, что в действительности Топал никогда не работал заместителем общественной приемной «Единой России», пустые бланки которой были обнаружены в его доме. За поведение, дискредитирующее членство в обществе, правление общественной организации «Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка» исключило Топал из членов организации, лишило звания академика и обратилось в Национальный комитет общественных наград с просьбой лишить его ордена Петра Великого 3 степени. Как нечестного человека его характеризовали знакомые и бывшие соратники. Директор Дома творчества, где когда-то работал Топал, сказала о нем более локанично: «Весь во лжи и фантазиях». Никогда он не был ни советником, ни помощником губернатора, а работал в Доме творчества и отвечал за встречу и расселение приезжающих творческих коллективов.
Тем не менее эти «липовые» должности и прочие регалии делали для него более доступными кабинеты чиновников и доверчивых граждан, среди которых оказался и 90-летний ветеран войны.
Явка с повинной
В 4-й отдел милиции поступило заявление 90-летнего пенсионера, участника войны Сабельникова В. С. о краже денег из его квартиры. В числе подозреваемых он назвал и гражданина Топал, навещавшего его со своей сожительницей Любой Гуляренко. Проверяя круг подозреваемых лиц, милиции долго не удавалось найти Станислава Дмитриевича. Даже когда он был дома, то почему-то прятался от сотрудников 4-го отдела за одеялами, которыми были обиты все его окна. По мнению тех, кто позже побывал в его убежище, обстановка в доме напоминала перевалочный пункт для лиц, находящихся в розыске, и, как позже выяснилось, они не ошиблись. Поимка воришки стала возможной благодаря бдительной соседке, которую Топал, мягко говоря, недолюбливал. Услышав как-то ночью шуршание за стенкой, она вызвала наряд милиции.
Как следует из жалобы Топал в прокуратуру:
«30 мая 2007 года в 4 часа ночи сотрудники милиции проникли через забор моего дома. По их требованию моя знакомая Гуляренко предъявила им паспорта. После чего сотрудники милиции схватили меня за руки и поволокли в машину, при этом били по голове, порвали одежду, от удара ногой меня защитила жена (которая, заметьте, еще строчкой выше была просто знакомой и с которой они, видимо, расписались, пока его вели к машине). Врачи, которых вызвала моя жена, унесли меня на носилках в машину «Скорой помощи», где констатировали высокое давление (о котором позже один из врачей скажет, что он с таким же давлением работает). Однако сотрудники ОМ №4 потребовали отвезти меня в отдел, где с 4 часов ночи до 9 утра меня допрашивали без адвоката. Под угрозой физического воздействия и оказываемого психологического давления вынудили меня написать явку с повинной. Будучи в тяжелом состоянии, я испугался, что не выдержу побоев, и написал все, что требовали сотрудники милиции».

По заявлению Топал, прокуратурой была проведена проверка, и факты избиения не подтвердились. Догадываюсь, о чем подумали некоторые читатели. Конечно, его били, конечно, кричали и заставили несчастного оговорить себя. Но уверяю вас, что в этом конкретном случае никто никого не бил. Допрос велся в присутствии адвоката. И если уж Топал решил писать заявление в прокуратуру, то, учитывая все обстоятельства и его личную характеристику, непременно бы обратился в больницу для того, чтобы зафиксировать побои, если на нем была бы хоть одна царапина. Да и в краже пяти тысяч рублей у пенсионера он признался и написал явку с повинной в присутствии адвоката Бородиной Е. С.
Взяв со Станислава Дмитриевича подписку о невыезде, его отпустили домой.
Имея, как он писал в своих мемуарах, печальный опыт общения с правоохранительными органами и опасаясь вновь предстать перед судом, он решил скрыться от правосудия.
Перед тем как «делать ноги», бывший работник культуры пришел в редакцию нашей газеты, куда он неоднократно приносил свои опусы.
Пытаясь найти сочувствие среди сотрудников редакции, Топал при этом не скрывал, что своровал деньги, и называл это не иначе как «бес попутал». С просьбой написать жалобу на милицию, якобы истязавшую его, он обратился к юристу редакции, но тот отказался, выяснив, что никаких побоев у Топал нет и что явку с повинной он сделал в присутствии адвоката. Отказался юрист и от части дома, принадлежащей Топал, которую он предложил ему подарить.
Уже на выходе из редакции в присутствии сотрудников и посетителей Станислав Дмитриевич сделал громкое заявление, обратившись к редактору: «Я, Олечка, тебе подарю дом». Никто всерьез эти слова не воспринял, в том числе и Ольга. Она улыбнулась и сказала: «Не стоит».
Собрав самое необходимое из вещей, Топал нелегально, в обход пограничных пунктов,
«ушел» на Украину, и не куда-нибудь, а в Ялту.
Несколько дней спустя, поездом, он передал юристу редакции доверенность, которой уполномочивал его подарить часть дома редактору (по закону, одаряемый не может сам на себя оформить дарение), с которой он сотрудничал и которая, видимо, больше заслуживала внимания, чем его родная дочь, что следовало из его писем, приложенных к доверенности.
Из письма дочери Татьяне: «…у нас с тобой отношения натянутые, ты на меня обижена и держишь в своей душе неприязнь. Я тебе не нужен. Никогда по телефону не позвонила о моем здоровье… Я не хочу умереть в их тюрьмах от их издевательств нечеловеческих. Фашисты так не издевались над русскими солдатами, как милиция. В 1998 г. милиция меня так избила на Бебеля, что я стал инвалидом. Я больше не желаю умереть под их ногами. Они придумали чушь собачью на меня, ложный донос старца. В три часа ночи Алка (соседка) вызвала милицию. Они перелезли через забор и били меня по голове…» Здесь же Топал дважды написал: «Претензий никаких к моему доверенному лицу не имей. Он выполняет все мои требования по дому и имуществу». Не забыл он упомянуть и соседей, с которыми жил долгие годы: «А соседка пусть сплетни не распускает, еще в церкви работает, не стыдно перед Богом. Они к моей покойной матери плохо относились». Позже мы выяснили, что как раз-таки соседка, добропорядочная, верующая женщина, и помогала матери. В отличие от дочери, не отказывала в хлебе и сама предлагала помощь.

Вряд ли юрист согласился бы заниматься этой сделкой, если бы в доверенности был посторонний человек. Но сотруднику редакции, которому Топал дарил дом, он согласился безвозмездно помочь.
Следуя инструкциям Топал, он оформил дом в установленном законом порядке на редактора газеты, но перед этим в одном из телефонных разговоров, запись которого есть в редакции, четырежды (!!!) советовал подарить его дочери Татьяне. Топал был непреклонен и категорически настаивал на своем решении, продолжая отрицательно характеризовать единственную дочь.
Тем временем до сих пор не проявлявшая участие в жизни отца дочь Татьяна, узнав, что у части дома появился другой хозяин, подала заявление о розыске «любимого» папы.
По ее заявлению, сотрудники милиции стали проводить расследование, в ходе которого высказывали предположение, что редактор газеты убила Станислава Дмитриевича и завладела домом. В одной из бесед оперативный работник даже сказал, что на сумочке Ольги кровь пропавшего Топал. Ей бы сказать, что и голова там же, в сумке. Но наверняка после таких обвинений было не до шуток. Видя, что дело принимает серьезный оборот, юрист редакции в телефонном разговоре просил беглеца сообщить в милицию, что он жив и всего лишь скрывается от правосудия. Но Топал проигнорировал просьбу, и юристу ничего не оставалось, как записать его разговоры по телефону, чтобы убедить розыск, что никто никого не убивал. Позже это подтверждали и письма, присланные беглецом. Казалось, все встало на свои места.
Однако, побегав по Незалежной, Топал вдруг решил вернуться. По слухам, этому «поспособствовала» его дочь, которая, если верить Топал, сказала, что за кражу его искать на Украине не будут, а как пропавшего без вести по ее заявлению достанут и там, если не отдаст ей дом. Еще до своего возвращения Станислав Дмитриевич обратился опять же к юристу редакции с просьбой найти мужа дочери, зятя Валерия Б., и попросить, чтобы он убедил Татьяну забрать заявление. По указанным Топал адресам найти зятя не удалось.
Не верить Топал в этом случае, мне кажется, оснований нет: спрашивается, откуда до сих пор у равнодушной к отцу дочери такой интерес к его судьбе? Не потому ли, что она является, несмотря на такие
«теплые» отношения, наследницей его имущества? Таким образом, Топал оказался в двух розысках: как скрывающийся от следствия за совершенное им преступление и как без вести пропавший.
Вернувшись в Курск, Топал, как и в случае с подачей жалобы на работников милиции, решил, что лучший способ защиты – нападение, и написал в тот же
4-й отдел милиции заявление, что у него мошенническим способом юрист завладел частью дома. Изображая из себя пострадавшего, он на какое-то время забывал, что сам обвиняемый. Уже по сложившейся традиции, падал в обморок, изображая из себя жертву. В свое оправдание юрист представил не только доверенность, оформленную лично Топал на Украине (а значит, нотариус в кустах и паяльник в заднице – исключались), но и несколько аудиозаписей разговоров и писем «обманутого», из которых следовало, что он выполнял поручения Топал и действовал в рамках закона.
Этого было более чем достаточно, чтобы отказать заявителю в возбуждении дела. В постановлении было указано, что никто Топал в заблуждение не вводил и дом он подарил добровольно.
После этого уже юрист подал заявление на самого Топал о ложном доносе, поскольку тот, заведомо зная, что никакого мошенничества не было, заявил о совершении тяжкого преступления. Судьба этого заявления стала известна спустя более чем два месяца (при том, что срок принятия решения десять дней). На наш взгляд,
4-й отдел милиции поторопился отказать в возбуждении дела по клевете, поскольку не принял во внимание имеющиеся в рамках другого дела доказательства того, что Топал знал, что добровольно подарил принадлежащую ему часть дома, и тем не менее обвинил человека в якобы содеянном преступлении. По-данное в прокуратуру заявление об отмене данного постановления ОМ №4 было удовлетворено. Несмотря на установленные сроки, как и в первом случае, о результатах повторной проверки до сих пор ничего неизвестно.
Позже выяснилось, что дело о краже Топал пяти тысяч рублей у Сабельникова было прекращено в связи с примирением сторон. Топал возместил ущерб потерпевшему в полном объеме, раскаялся в содеянном…
В прошлом артист Топал быстро сориентировался и еще до отъезда на Украину отрастил бороду и стал опираться на трость. Что должно, как он признался юристу, будучи еще в дружеских, доверительных отношениях, вызвать жалость у судьи при вынесении приговора за кражу. Не расстается он с ней и поныне. Образ больного старика, видимо, ему понадобился сначала, чтобы разжалобить правосудие за свои проделки, а потом и для требования утраченных прав на дом. Кто-то из читателей скажет: «Да отдать ему эту лачугу, и Бог с ним». Согласен. Но ведь он не пришел к редактору и не попросил по-человечески отменить дарение, на что Ольга наверняка тогда бы согласилась, несмотря на потраченные ею деньги на оформление и кое-какие работы в доме. Топал выбрал другой путь, о котором я писал выше. Кстати, то, что его кто-то мог ввести в заблуждение, не более чем уловка. Вспомните, хоть и недолго он – академик Академии правопорядка. Че-ловек с образованием. По слухам, бывший советник экс-губернатора. И, будь у него желание иначе распорядиться частью своего дома, ему вряд ли понадобился бы юрист редакции. Для этого у него были более квалифицированные знакомые в области регистрации прав на недвижимое имущество, такие как заместитель УФРС по Курской области Стародубцев Юрий Иванович, не без помощи которого он оформлял право собственности на дом.
Пару месяцев спустя, или Как заработать на выборах
Кто-то из избирателей обошелся несколькими сотнями, выданными за голосование в пользу одного из кандидатов в депутаты, а кто-то решил заработать не одну сотню тысяч.
Среди последних оказался и, как вы думаете, кто? Правильно, все тот же Топал Станислав Дмитриевич.
В период избирательной кампании он обратился к кандидату в депутаты городского Собрания Ольге Ли с требованием передать ему часть не принадлежащего ему имущества, угрожая распространением клеветнической (ложной) информации.
После того как вымогателю отказали в удовлетворении его требований, он, подтверждая свои намерения, устроил спектакль в избирательной комиссии. При этом вместе с сожительницей оскорблял и обвинял кандидата в несуществующем преступлении. Естественно, комиссия не могла не отреагировать на данное обращение и оперативно провела проверку доводов Топал с привлечением юриста городской избирательной комиссии. Убедившись, что заявленное не соответствует действительности, комиссия не нашла оснований для снятия кандидата с выборов. Уходя из избиркома, Топал устроил очередной и, как позже оказалось, не последний спектакль с вызовом «Скорой помощи», как в случае его задержания за кражу.
Еще дважды он посещал офис кандидата в депутаты и высказывал угрозы в присутствии случайных свидетелей. Окончательно убедившись, что никто не собирается удовлетворять его незаконные требования, он и дальше (это уже версия редакции газеты) находит, не оставляя надежды заработать, оппонента Ольги Ли, другого кандидата в депутаты, и, наверное, не без его помощи выпускает листовку клеветнического характера, которую разбрасывают по почтовым ящикам избирателей. Некоторые Топал лично со своей сожительницей раздавал по квартирам.
Версия редакции о том, что к клевете причастен один из оппонентов кандидата, появилась сразу. Во-первых, в одном из почтовых ящиков был найден листок, оставленный кем-то из разносчиков клеветы. На них указаны маршруты для двух машин с номерами домов, куда скидывалась эта макулатура. Во-вторых, учитывая объем выпущенной листовки, ее стоимость и время распространения, можно уверенно сказать, что даже два человека – Топал и его сожительница – не смогли бы все это сделать. Случайной закономерностью или совпадением является то, что во время задержания работниками милиции у избирательного участка, к которому Топал не относится и куда пришел, чтобы продолжить свой преступный замысел, он чуть ли не в объятия бросился к кандидату в депутаты Горсобрания Андрею Канунникову и его помощнику Андрею Селютину со словами: «А меня в милицию забирают». И если сам Канунников проигнорировал его обращение, то его помощник позже вышел и сказал: «Ничего страшного, Станислав Дмитриевич, съездите, там разберутся». Для наблюдавших эту картину и заснявших ее на фотокамеру было очевидно, что эти двое уже знакомы. И вряд ли это знакомство состоялось на встречах избирателей с депутатом и его доверенным лицом, поскольку, как мы уже сказали, Топал прописан даже не в этом округе. Случайно разговор двух мужчин, похожих на кандидата Каннуникова и его помощника Селютина, услышал в туалетной комнате избирательного участка юноша. Один из мужчин сказал, что не выдаст ли их Топал, если его заберут в милицию.
Впрочем, сейчас этим занимается 1-й отдел милиции по заявлению о клевете и вымогательстве. Мы очень надеемся, что расследование даст результат. А если нет, то вы, читатели, можете, опираясь на опыт Топал, клеветать, вымогать и бегать через границу Российской Федерации совершенно безнаказанно.
Народный журналист

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

Captcha *

Type the text displayed above: