Кого охраняет правоохранительная система?

Дата публикации 16.05.2010

Не ошибается тот, кто ничего не делает. Уверена, что найдутся люди, которым эта поговорка дорогого стоила. Все, что связано с жизнью, здоровьем, судьбой человека, имеет для него огромное значение, но порою только лишь для него. Те, в чьих руках находятся эти хрупкие вещи, зачастую не думают о собственной ответственности за то, чем они управляют. Понимают ли они нас, осознают ли простую вещь – то, что для них всего лишь работа, для нас – нереальные величины, не поддающиеся оценке?
В какой момент или при каких условиях определенное событие переходит из разряда повседнев-ных в категорию, попадающую под заголовок «вызвавшее большой общественный резонанс»? Кто создает этот резонанс и какой из них важнее – общественный или личный? Вряд ли на данные вопросы можно ответить настолько однозначно, чтобы каждый из нас с этим согласился. Но вот что бесспорно: бщественный резонанс, пусть и большой, быстро успокаивается, а личный, когда беда касается именно тебя, способен держаться очень долго, иногда всю жизнь, ни на минуту не затухая, а разрастаясь в душе все сильнее и сильнее. И если ты, твоя жизнь, судьба стали жертвой чьей-то ошибки, а случается так, что и целенаправленных действий, и нет силы смириться с обидой, то она превращается в жажду – иногда справедливости, а иногда и мести. Но этот резонанс, разрастающийся у тебя внутри, не многим виден, а теми, кто поставлен охранять тебя и твое имя, он чаще всего игнорируется, пока не перерастет в уже упоминавшийся «большой общественный». Тогда все начинают разводить руками и восклицать: как же так, как допустили, почему своевременно не отреагировали, где виновные и почему же они до сих пор не ответили за свершенную несправедливость? Вам это не напоминает стиль работы нашей правоохранительной системы? Она именно так и охраняет, начинает действовать после свершившегося факта и как говорится «играет в одни ворота»: своих предпочитает не трогать. Примеров тому великое множество и произошедшее 18 декабря 2005 года в вечернее время у подъезда дома №3 по 1-ому Ольховскому переулку г. Курска событие и все, что за ним последовало, из разряда именно таких. А произошло в тот день покушение на жизнь генерального директора ООО «СА Рышковский кирпичный завод» Ломова С.В. Неизвестный произвел несколько выстрелов из огнестрельного оружия в Ломова, проживающего в данном доме, после чего с места преступления скрылся. Информация, подававшаяся в СМИ от правоохранительных органов по данному происшествию, неукоснительно озаглавливалась как «преступление, вызвавшее большой общественный резонанс», хотя на сегодняшний день мало кто о нем вспомнит, что и подтверждает наши рассуждения о скоротечности «возмущенного колебания общественности». Но для одного человека, назовем его героем данного повествования, оно запомнилось надолго и вряд ли когда-нибудь сотрется из памяти.
Расследованием данного преступления на первоначальном этапе занималась прокуратура Сеймского административного округа г. Курска, где было возбуждено уголовное дело по покушению на убийство, а в дальнейшем отдел по расследованию особо важных дел прокуратуры Курской области, где уголовное дело и было доведено до логического конца, который теперь выглядит абсолютно нелогичным.

А случилось так, что в результате всех последующих непрофессиональных и очевидно преступных действий конкретных сотрудников прокуратуры и УВД Курской области, производимых в рамках расследования данного уголовного дела, был привлечен к уголовной ответственности и затем осужден к лишению свободы человек, не совершавший данного преступления и невиновный в предъявленном ему обвинении.

На основании приговора от 07.09.2007г. по указанному выше уголовному делу был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 222 ч. 1 и 30 ч.3, 105 ч.1 УК РФ и приговорен к 3 г. 6 мес. лишения свободы с отбыванием в ИК строгого режима (не правда ли, странный размер наказания) житель нашего города Морозов С.И., по которому «большой общественный резонанс» прошел как борона, перепахав судьбу человека на свой лад.

Данная судебная ошибка стала возможной, как нам кажется, благодаря слаженной работе сотрудников прокуратуры и УВД Курской области по фальсификации доказательств при расследовании уголовного дела, которое они стряпали почти два года, используя весь предоставленный им законом арсенал прав и служебных полномочий.

22 декабря 2005 года по надуманным основаниям Морозов был задержан в качестве подозреваемого в совершении покушения на убийство Ломова С.В. С этого момента следствие и его оперативное сопровождение действовали лишь в одном направлении – сфабриковать в отношении него улики, создать целый ряд доказательств и любыми способами добиться осуждения за преступление, которого он не совершал. Это утверждение не является голословным: в настоящий момент истинный исполнитель покушения на Ломова С.В. установлен – это некий Чепелев Ю.В., который подтвердил, что стрелял в Ломова, и в отношении которого уже вынесен приговор суда.
А что же должностные лица прокуратуры и сотрудники УВД Курской области, принимавшие участие в «изобличении» Морозова? Понесли ли они заслуженное наказание за то, что по результатам их работы невиновный сел в тюрьму, а получается так, что это они, а не Морозов в данной ситуации совершили преступления. Изучение материалов уголовного дела это явно доказывает – раз стало возможным вынесение обвинительного приговора в отношении невиновного человека, значит, в деле имелись достаточные к тому доказательства. А каким образом они могли появиться, если человек не совершал преступления, но доказательства обратного невероятным образом в уголовном деле присутствуют? Значит, данные доказательства были целенаправленно сформированы и представлены как истинные лицами, производившими расследование.
Все началось с предъявления Морозова для опознания свидетельницам, которые непосредственно не являлись очевидцами преступления, но якобы видели подозрительного мужчину, покупавшего несколько раз спиртное в магазине, расположенном в непосредственной близости от места преступления, и в день совершения покушения пробегавшего мимо данного магазина, а также супруге потерпевшего Ломовой, которые одновременно участвовали в опознании Морозова, без участия сотрудника прокуратуры и с привлечением лишь одного понятого. Позже в суде был разыгран, как утверждают очевидцы, целый спектакль. Судья даже предлагал адвокату, встав из-за судейского кресла, поменяться местами в ответ на законное требование признать недействительным протокол опознания. Тем не менее, в суде так и не установили личность второго понятого (а существовал ли он вообще?), признали протокол опознания допустимым доказательством. Допрошенный понятой вообще вызвал недоумение на лицах присутствующих, когда заявил, что второго понятого он и не видел, а опознание в нарушение закона проводили одновременно с двумя якобы вышеназванными свидетельницами (спрашивается – чего?). Кто же организовал данные следственные действия и почему сотрудники Сеймской прокуратуры пошли на такие нарушения закона? Вероятно, было огромное желание достичь «высоких» результатов в раскрытии особо тяжкого преступления. Другая свидетельница при тех же обстоятельствах опознала уже не Морозова, а его знакомого Афанасьева А.Н., проживающего в Суджанском районе. Его оперативные сотрудники привлекли к делу лишь в связи со знакомством с Морозовым, других объяснений просто нет. Он был так же арестован и 5 месяцев незаконно содержался в СИЗО, где ему даже предъявили обвинение, а затем уголовное преследование в отношении него неожиданно прекратили и, даже не извинившись, отпустили домой. Этой свидетельнице предъявляли и Морозова, но безрезультатно, что явилось неприятной неожиданностью для оперативников, после чего к нему в ИВС прибыл сотрудник милиции, некий Должанский (о нем подробнее будет рассказано в другом, еще более захватывающем материале), и стал добиваться от Морозова признания, понимая, что без этого все их «наработки» по делу – явная фикция. На отказ Морозова сознаться в том, чего он не совершал, Должанский заявил: «Жди сюрприза». Данным сюрпризом и явился его друг Афанасьев, вовсе не подозревавший о таком «соучастии». Более того, у Афанасьева было «железное» алиби, но оборотням в погонах на это было наплевать.
По материалам дела получается так, что свидетели, видевшие в одно и то же время одного человека, опознали в нем разных людей – Морозова и Афанасьева, а следствие это с удовольствием приняло и предъявило обвинение сразу двум, на всякий случай. Возможно, в период учебы будущих следователей даже поверхностно не знакомили с предметом логика.
Так Морозова, а вернее его фотографию (при том, что он был уже в полном распоряжении следователя) дважды предъявляют потерпевшему, а в третий раз, поддавшись на уговоры оперативных сотрудников, непосредственно – вышеупомянутого Должанского, тот соглашается опознать в нападавшем именно Морозова. Еще бы, несколько раз больному в реанимации! Едва отошедшему от
наркоза, но не от стресса и находящемуся под действием наркотических обезболивающих препаратов представители власти (в форме майора) тычут в лицо черно-белой ксерокопией фотографии (что уже является грубым нарушением процессуального кодекса) и говорят, что это он в него стрелял и патроны нашли у него дома.
Впоследствии, уже после оправдания Морозова, Ломов при допросе детально об этом рассказывает, указывая на роль Дол-жанского при «опознании» невинного как убийцы. И более того, в ходе следствия письменно сделает заявление, что при опознании ошибся. Это он подтвердил и в редакции в ходе нашего расследования.
Вот и выходит, что доказательства в отношении Морозова фабриковались умышленно. Однако и в данном случае никто не захотел увидеть в этом нарушение закона, и из перечня доказательств эти протоколы опознания исключены не были. Вот уж непонятное стремление засадить в тюрьму невиновного.
В одной из бесед с Морозовым опять же после окончания всех печальных событий жена Ломова пояснила, что ее мужа работники милиции активно склоняли к тому, чтобы он указал именно на него, при этом они пользовались его тяжелым состоянием в больнице, понимая, что он серьезно напуган произошедшим, угрожали снять охрану, выпустить «киллера» Морозова на свободу, подразумевая то, что он завершит начатое… Неоднократно потерпевший говорил оперативникам, что в покушении на его жизнь подозревает партнера по бизнесу Ковалевича и его друга по имени Юра, что впоследствии оказалось истиной. За покушение на убийство был осужден некто Чепелев Юрий.
Неужели ни зампрокурора
Сеймского округа Усов, ни группа следователей под его руководством не стали проверять эту версию, а с еще большим усердием «работали» над Морозовым?
Вынося постановление о производстве обыска у Морозова дома, Усов поручил его проведение сотрудникам ОМ-8 УВД г. Курска, вероятно посчитав не достойным для фигуры его уровня копаться в чужом доме или заранее знал, что обыск будет не обычный, а с «сюрпризом». По непонятным опять причинам работники УВД области Пастухов и Должанских, которых об этом никто не просил, поскольку поручение об обыске было дано не им, с удовольствием все «обстряпали». С данным поручением вообще ничего не понятно – дано сотрудникам ОМ-8 23.12.2005, а проводился он сотрудниками УВД области на день раньше, то есть 22.12.2005г. Как такое стало возможным, выяснить не удалось. Вероятно, на тот момент было приостановлено действие закона на территории домовладения Морозова. Данные лица проводили обыск без его участия подозреваемого, в этот момент Морозов был в прокуратуре и даже не знал об этом. Как уже принято, на обыске в таких случаях присутствовало огромное количество людей (от непосредственно производивших его до любопытных водителей). Конечно, в протоколе обыска присутствующие не указаны. Впоследствии при даче объяснений Пастухов пояснил, что он был в тот вечер сильно уставшим и не стал утруждать себя переписыванием всех лиц, приехавших поискать что-нибудь в доме Морозова. Присутствующий эксперт, приглашенный для фиксации на видео и фотопленку всего происходившего, этого не стал делать. Так и не получилось выяснить, кто же именно нашел три злополучных патрона на чердаке в доме у Морозова, все участвовавшие лица этого до сих пор не знают. Никто не видел и момента, когда их обнаружили. Жена Морозова утверждает, что патроны впервые были предъявлены всем на обозрение уже Пастуховым, где он их взял никто не видел, но ей никто не верит. Однако ст. 222 УК РФ – незаконное хранение боеприпасов – явилась неплохим подкреплением для «шаткого» обвинения Морозова.
Очевидно, что на первоначальном этапе следствия все лица, принимавшие в нем участие, понимали, что собранные в отношении Морозова доказательства могут рассыпаться при тщательном их изучении и проверке. Был предпринят хитрый ход для подкрепления доказательственной базы. Морозова перевели на несколько дней в ИВС и при этом никаких следственных действий не проводили. Но после возвращения в СИЗО он узнал, что следователь назначает генетическую экспертизу окурков сигарет, якобы обнаруженным на месте происшествия. Тут все и стало понятно – в ИВС он сидел для того, чтобы в распоряжение следствия попали окурки сигарет с его слюной и экспертиза удачно сработала бы на следствие. Только жалобы во все инстанции спасли Морозова от такого весомого псевдодоказательства.
Но что еще более невероятно – на момент совершения преступления у Морозова было алиби: он был серьезно болен и лежал дома с высокой температурой, что подтвердили допрошенные медработники, видевшие его в тот день, знакомые подтвердили, что он был трезв, выбрит и опрятно одет, в то время как подозреваемого описывали абсолютно в обратных красках. Приходившие к нему домой в этот день люди так же четко пояснили о наличии у него алиби. При этом оно было подтверждено объективными доказательствами. В тот вечер по телевидению транслировался боксерский поединок, о чем заявил свидетель. Это было именно 18.12. 2005г. Следствие не захотело проверять этот факт, но уже на судебном заседании жена Морозова предъявила газету с программой передач, и судья смог убедиться, что показания свидетеля не голословны, но и этого ему показалось недостаточно, чтобы поверить в невиновность Морозова – фальшивые доказательства следствия явно перевешивали.
В судебном заседании свидетель Скакун, видевший человека, похожего на нападавшего во дворе их дома, сразу же заявил, что Морозов на него не похож, но и эти показания судьей Косяковым были проигнорированы.
То, что невиновность Морозова была для всех очевидна, является неоспоримым фактом, об этом свидетельствует «метание» уголовного дела при поступлении в суд. 4 августа 2006г. оно поступило в Курский областной суд с весомым обвинением: ст.ст. 30 ч.3 – 105 ч.2 п. «ж,з», 222 ч. 1 УК РФ – покушение на убийство по «заказу» и хранение боеприпасов. Постановлением судьи областного суда Беловой В.И. от 18.08.2006г. уголовное дело было возвращено прокурору Курской области для устранения препятствий его рас-смотрения судом – судья прямо указала, что ни одно из обвинений Морозова не конкретно, что лишает его возможности эффективно защищаться. Зампрокурора области Студеникин Н.В. при повторной попытке направить дело в суд не решился подписать обвинительное заключение, а вернул уголовное дело следователю, после чего Морозову было предъявлено новое обвинение, исключен п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Новое обвинительное заключение без лишних раздумий подписал тогда еще прокурор Ерин А.А. (не заметив никаких нарушений в деле, хотя было их «через край», профессионализм, если таковой имел место, должен был жестко среагировать на все «нестыковки» по делу. После того как дело вновь поступило в Курский областной суд, судья Волков А.А. вообще исключил из обвинения ч. 2 ст. 105 УК РФ за отсутствием в действиях Морозова состава преступления, и дело было направлено в Промышленный районный суд с окончательной квалификацией по ст. 105 ч. 1 и ст. 222 ч. 1 УК РФ, который, в свою очередь, также возвратил дело прокурору. Почему этого не сделал Ерин при направлении дела в суд? Да просто никто не хотел брать на себя ответственность за принятие окончательного решения – прекратить уголовное преследование, поскольку на тот момент он уже 1 год и 2 месяца просидел в СИЗО, и никто просто так его отпускать не собирался, осознавая, что такой вариант исхода дела явно не в пользу правоохранительной системы, которая на данном этапе «включила» инстинкт самосохранения и охраняла уже себя от нежелательных последствий за ложное обвинение.
Осудив Морозова к лишению свободы, все успокоились продолжали жить и работать, так сказать, с чувством выполненного долга.
Лишь благодаря профессионализму сотрудников УФСБ, настоящие преступники предстали перед судом, а прокурор области вынужден был внести протест в порядке надзора на приговор. Вдруг все нарушения по делу всем стали очевидны. Приговор отменили и прекратили уголовное преследование в отношении Морозова. Причем сделали это тихо, не через суд, как следовало бы этого сделать, а постановлением прокуратуры. К этому времени Морозов уже отбыл срок наказания.
В своем постановлении о прекращении уголовного преследования заместитель руководителя отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Курской области Голубниченко С.Б. прямо указал, что Морозов непричастен ни к совершению покушения на Ломова, ни к приобретению, хранению и ношению оружия и боеприпасов, «в т.ч. изъятых у него при производстве обыска трех патронов калибра 9мм.».
Но даже эти обстоятельства не помешали правоохранителям еще раз упомянуть о Морозове как о киллере. Так материал «Городских известий» (№7 за 20 января 2009г.) «Сыск стар и вечен, как мир…», расхваливающий работу уголовного розыска на территории Курска и профессионализм сотрудников УВД, содержит хвалебные отзывы об оперативных сотрудниках, которые раскрыли покушение на Ломова и которыми «… была установлена и доказана причастность в качестве исполнителя гражданина М. …». Вот так! Вероятно, оперативники до сих пор не согласны ни с сотрудниками УФСБ, ни с прокуратурой, прекратившей уголовное преследование, ни с присяжными, которые вынесли обвинительный вердикт в отношении Чепелева, исполнителя преступления. Редкостное упорство. Здесь стоит упомянуть, что профессионализм некоторых из сотрудников, принимавших участие в расследовании уголовного дела, является весьма сомнительным. Как оказалось, Должанский – тот, что с Пастуховым проводил обыск у Морозова и активно собирал в отношении него доказательства, получил свое первое офицерское звание и должность оперативника по липовой справке об образовании. По данному факту прокуратурой проводилась проверка, но в возбуждении уголовного дела в отношении Должанского странным образом отказали, тщательно огораживая его от ответственности. Но факт остается фактом. Об этом мы расскажем читателям подробнее в следующем номере.
Как все у следствия удачно сложилось: человек незаслуженно понес наказание, оправдательного приговора удалось избежать, и все вроде бы гладко, но только не все так считают. Морозов с этим явно не согласен.
Он не в пансионате был, а в «зоне» и оказался там не случайно, а в результате целенаправленной работы сотрудников прокуратуры и УВД. Вполне очевидно, что они за это должны понести наказание. Никто из них не заблуждался относительно его виновности или невиновности, они прекрасно знали, что Морозов не совершал преступления, но упорно создавали доказательственную базу и своего добились. Если он был наказан «ни за что», почему не должны быть привлечены к ответственности те, кто стал тому виной?! Почему государство, то есть мы с вами, из своего кармана оплачивали их неквалифицированную и, как нам кажется, преступную деятельность? Почему не из карманов этих сотрудников, а из нашего народного кармана оплачена выигранные по иску Морозова 600 тысяч рублей (легко отделались) – компенсация за проведенные в лагере годы?
25 июня 2009 года Морозов обращается в следственное управление следственного комитета при прокуратуре РФ по Курской области с заявлением о привлечении к уголовной ответственности сотрудников УВД по Курской области Пастухова В.А. и Должанского В.А., которые незаконно, превышая свои служебные полномочия, 22 декабря 2005 года произвели обыск в его доме.
По данному заявлению следственным управлением дважды проводились проверки, и дважды было отказано в возбуждении уголовного дела.
Пастухов, складывается такое впечатление, издевается над следственными работниками и судом, куда обратился Морозов, не согласившись с отказом следственного комитета возбудить уголовные дела, оправдываясь тем, что он в тот вечер был уставшим и невнимательным. Разве это является обстоятельством, исключающим уголовную ответственность? Получается, что таким образом любой может избежать ответственности, «прикинувшись» забывчивым, усталым и невнимательным.
Морозовым прямо указывалось, что лица, проводившие проверку по его заявлению, упорно не хотят задаться вопросом, откуда же все-таки появились патроны, кто-то же их принес, если не он? Кто должен нести за фальсификацию уголовного дела уголовную ответственность?
В каждом постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела его жена, Морозова Е.В., фактически обвиняется в даче заведомо ложных показаний. Никто из следственных органов не хочет ей доверять, и каждый раз ее объяснения подвергаются критике и игнорируются, как будто она не такой же гражданин РФ, как все остальные. Морозов в суде настаивал на проведении полноценной, качественной проверки его заявления о преступлении лицами, обладающими достаточным профессионализмом и юридической грамотностью, с учетом всех требований закона и последующем возбуждении уголовного дела в отношении Пастухова и Должанского, но этого так и не произошло.
1 и 3 февраля 2010 года состоялись два судебных заседания по очередной жалобе на постановление следователя Давыдова об отказе в возбуждении уголовного дела. 1 февраля Давыдов убедительно доказывал, что проверка им по заявлению проведена в полном объеме, все доводы рассмотрены, и им дана оценка, но оснований для возбуждения уголовного дела как не было, так и нет. Но 3 февраля в суд поступила бумага из следственного управления, которая опровергла предыдущие слова их сотрудника о том, что в материале проверки все так гладко. Постановление Давыдова было признано незаконным и отменено. Получается, что сотрудники следственного комитета не имеют самостоятельного мнения и опасаются лишь решений суда и частного постановления в их адрес. Пока Морозов не обращался в суд, принятое решение всех устраивало – наверняка же оно проверялось тем же лицом, которое его и отменило. А прокуратура поддерживала каждое решение следственного комитета, не имея самостоятельного мнения. Не заручившись поддержкой судебных органов, следственный комитет вовремя среагировал и не дал возможности суду принять решение об отмене их постановления. Это замкнутый круг – вероятно, так будет происходить каждый раз, пока кто-либо из профессиональных работников прокуратуры не положит конец этому безобразию. Возбуждать уголовное дело и привлекать к ответственности Пастухова и Должанского никто не хочет, вероятно, из-за «корпоративных» интересов.
Поразительно, все вроде бы ясно, но с мертвой точки ничего не сдвигается, видимо, нет в нашей стране силы, способной защитить своего гражданина и дать ему веру в существование справедливости.
Обращение к прокурору области на 8 листах с описанием данных преступлений со стороны сотрудников правоохранительных органов было рассмотрено одним из начальников многочисленных отделов Ерменчуком А.В., который ограничился просьбой к следственному комитету обратить внимание лишь на неполноту ранее проведенных проверок.
Возникает вопрос, а зачем же нужна такая система, как прокуратура, являющаяся, по определению, «государевым» оком? Об этом знает только Ерменчук А.В.
Так кого же в данной истории охраняет правоохранительная система? И если все «художества» лиц, принимавших участие в незаконном привлечении к уголовной ответственности и осуждению невиновного так и останутся без должной юридической оценки и следующего за этим наказания, то ответ станет очевиден – правоохранительная система охраняет, прежде всего, себя.
Данную публикацию просим считать официальным запросом к прокурору области.
Народный журналист
P.S. У этой истории есть продолжение. Удивительные подробности стали известны редакции, о чем мы постараемся рассказать в следующем номере газеты.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

Captcha *

Type the text displayed above: