Хотеть не значит мочь, да и мечтать не пахать. Читать всем!

Дата публикации 28.04.2011

Тема конца света за последний месяц не сходит со страниц средств массовой информации. Мои коллеги на эту тему тоже подготовили материал, в котором сделали определенные выводы, в корне отличающиеся от моих. Лично я считаю, что конец света будет выглядеть несколько иначе, и, более того, он уже начался с вымиранием деревни как основы сельского хозяйства.
Вернувшись из очередной командировки в Железногорском районе, я понял, что нашей цивилизации не в меньшей степени, чем природные катаклизмы, грозит вымирание от голода. Хочется только надеяться, что нас из-за отсутствия кормов не станут топить в бочке с ледяной водой, как цыплят на «Красной поляне», а позволят умереть в собственной постели.
Не спешите, уважаемые читатели, переходить на другую страницу. Это статья не о набившей всем оскомину птицефабрике «Агрохолдинга». Вопрос куда серьезнее.
Государственная «программа» по уничтожению сельских жителей вступает в свою завершающую стадию. Незрелое, неумелое и небескорыстное муниципальное админис-трирование, по сути, поставило крест на исконном сельхозпроизводителе – жителях сел и деревень.
Силой у
крестьян изъяли из индивидуального пользования землю. Согнали их в коллективные хозяйства колхозы, совхозы, потребительские кооперативы, где батрачили они от рассвета до заката, получая копейки за свой рабский труд. Часть средств уходило на строительство объектов соцкультбыта, еще больше исчезало в необозримых закромах нашей необъятной Родины. И, тем не менее, надо отдать должное: в период правления всем известной партии село процветало. Дикторы телевиденья с гордостью сообщали на всю страну о надоях, росте поголовья крупного рогатого скота и собранном урожае. В один день по воле нескольких человек без учета мнения народа все рухнуло. Логичным было бы поделить и вернуть народу когда-то принадлежавшую их дедам и отцам собственность. Но, увы, этого не случилось. Случилось другое: имуществом народа не без помощи коррумпированных чиновников завладели проходимцы. При этом попытки истинных владельцев земли – сельских жителей – получить свои паи из-за неразрешенных вопросов связанных с межеванием, других бюрократических препятствий остаются безрезультативными. И даже те немногие, кому это удается, почему-то получают не самый лучший участок за десятки километров от дома, что практически не позволяет его возделывать.
А кто и как распорядился объектами капитального строительства: клубами, фермами, зданиями правлений колхозов и совхозов? Досталось ли бывшим колхозникам хоть что-то от огромного парка техники? В чьих руках оказалось многомиллиардное имущество потребительской кооперации, собст-венниками которого опять же являлись колхозники. Вопросы, на которые ответ долго искать не надо. Все своровали. Сельское население бросили на произвол судьбы. Выживет или не выживет? Никому из тупоголовых чинуш тогда еще не приходила в голову мысль о том, что если умрут деревни, то умрут и города. Взлетевшие цены на сельхозпродукты заставили их шевелить извилинами.
Что делать? В колхоз теперь уж точно народ не сгонишь. Да и кого сгонять? Молодежь уехала в город, старики с трудом справляются со своим подсобным хозяйством. Может, сельхозпроизводство возродят городские предприниматели? Выделили им кредиты, землю, дали субсидии на электроэнергию, и что из этого вышло? В большинстве случаев – ничего. Открытием для них стало, что в отличие от городского, этот бизнес не столь доходный, а местами без господдержки еще и убыточный.
Как говорится, хотеть это еще не мочь, да и мечтать не пахать.
Мечтать не пахать
Не имея ни малейшего представления о сельском хозяйстве и, в частности, о животноводстве, некоторые разбогатевшие на ниве городского предпринимательства нувориши бросаются реализовывать часто не просчитанные мечты о собственном подсобном хозяйстве. При этом они рисуют себе в голове весьма радужные картинки относительно собственного имения, в котором есть место для отдыха самого барина, его семьи, нужных ему людей, пасущегося на зеленом лугу стада коров в сопровождении молоденького пастушка, загончика с барашками, прудиком, изобилующим рыбой и сотней крепостных крестьян.
С легкой руки мздаимстсвующих глав муниципальных образований предприниматели скупают земли, полуразвалившиеся фермы, завозят скот и… И понимают, что сельское хозяйство в России – это не бизнес, а геморрой, особенно, если этим заниматься спустя рукава.
ЗАО «Михайловское» в Железногорском районе в качестве объекта исследования журналистами выбрано было неслучайно. Рассказ об этом среднестатистическом хозяйстве, принадлежащим железногорскому, в прошлом весьма успешному, предприятию «Готек», будет лучшей демонстрацией состояния животноводства в области и одновременно послужит предостережением тем, кто вознамерился попробовать свои силы на сельскохозяйственном поприще в условиях нашей действительности.
По колено в навозе
Как правило, после сбора необходимой для статьи информации, уже на обратном пути в машине я и мои коллеги в голове прокручивают варианты построения материала. В этот раз я думал о другом: «Какого черта я поперся в эту командировку без специального обмундирования, например, без общевойскового защитного костюма или, как минимум, резиновых сапог? Я что, не был на наших фермах? Не знал, что там на пути к коровникам придется преодолевать горы навоза? Знал, но надеялся, что хозяйство, которому, по некоторой информации, было выделено более ста миллионов, выглядит, если уж не как европейские фермы, то, во всяком случае, не как наши послеперестроечные.
Не по асфальту, а по накатанному из навоза и силоса покрытию полноприводный автомобиль с трудом въехал на территорию ЗАО «Михайловское».
Зрелище, представшее нашему взору, вызвало бы сострадание даже у людей равнодушных к животным. «Где, где здесь вложенные сто десять миллионов?» – постоянно задавал я себе один и тот же вопрос. За деревянной изгородью часть стада сбилась в кучу, складывалось впечатление, что они едва стоят на ногах, поддерживают друг друга, чтобы не упасть, еще часть коров, с обреченным взглядом жевала, как позже пояснил скотник, местами спевший силос. Даже жалостливый, вечно голодный взгляд спаниеля меркнет по сравнению с молящими о помощи глазами коров. Кажется, вот-вот и они заговорят и первое, что скажут: «Пожалуйста, дайте нам хоть что-нибудь поесть!»
Сделав несколько снимков обреченных животных, я отправился на поиски рабочих. В одном из коровников я, наконец, нашел сотрудников, которые признались, что, действительно рацион кормления неполный, не хватает даже силоса и сена.
Не хлебом единым сыт ветврач
От разговора с рабочими меня отвлек подъехавший легковой автомобиль. Вышедшая из него девушка лет тридцати, как и я, искала зоотехника. Высказав предположения, что он может быть в правлении, она, а следом и мы, отправилась на его поиски. В здании, где расположился офис ЗАО «МИР», сельсовет, магазин и на втором этаже, судя по всему, убежище для иностранных гастарбайтеров, зоотехника мы не нашли. «Да он был только что здесь», – обрадовал нас вышедший из комнаты мужчина. Действительно, тот, кто нам был нужен, уже собирался отъехать на машине, припаркованной у входа в административное здание.
– Простите, мы журналисты, вы не уделите нам несколько минут?
Мужчина, которого нам представили как зоотехника, согласился поговорить.
– Что вы хотите от меня услышать? – спросил он. Не став плутать вокруг да около, я поинтересовался, почему недокармливают животных, как он оценивает условия содержания приобретенных хозяйством четыре года назад не самых дешевых пород коров, молочных красно-пестрых голштинских и мясных «Грейфорд» и «Обрак».
– А где сейчас лучше? С кормами плохо. Был неурожай в этом году. Коровы у нас чистые, можете сами посмотреть. Заглянув в очередной коровник с дойным стадом, я обнаружил животных, стоящих по щиколотку в навозе и слизывающих с бетонного покрытия остатки прелого силоса. Я еще раз переспросил зоотехника относительно его оценки условий содержания коров. Оказалось, я не ослышался, он счел эту ситуацию нормальной. Чтобы не быть голословным, я сделал несколько снимков, после чего мой собеседник начал звонить своему руководителю и, как это принято в 99 случаях из ста, уверять меня, что я не имею права снимать их коров.
Не оставляя надежды найти подтверждение тому, что все происходящее на ферме – ни что иное, как издевательство над животными, я обратился к женщине, с которой мы вели поиски зоотехника.
– Простите, а Вы кто? – Любопытство мое было вознаграждено. Приятная в общении брюнетка Елена Сергеевна Брянская оказалась главным терапевтом ветеринарной службы района. Когда я стал получать подтверж-дающие мои доводы ответы, из-за спины раздался крик зоотехника: «Что Вы у нее спрашиваете?!». Далее, как мне показалось, с ноткой угрозы, но уже в ее адрес он крикнул еще громче: «Что ты в этом понимаешь!».
После чего мне в голову пришла мысль, что на довольствии на этой ферме, видимо, состоят не только коровы, но и ничего не понимающие в условии их содержания ветврачи. А почему бы не предположить, что руководство фермы нет-нет, да и подбрасывает Елене Сергеевне на жизнь. Иначе, как объяснить грубый выпад зоотехника фермы, который она даже не попыталась пресечь. Скажу Вам, что эти подозрения вовсе не беспочвенны. Администрацией района ведь обращается за помощью в проведении банкетов, а чем ветврачи хуже? После откровенного наезда Елена Сергеевна стала давать более сдержанную оценку хозяйству. И даже в качестве защиты привела свои доводы.
– В хозяйствах нашего района дела обстоят еще хуже. Хуже? А куда еще хуже. Ну, если только в Дмитриевском районе, где, по слухам, последнюю овцу задрали к приезду сотрудника областной администрации Дроздова, протежировавшего в свое время судимого за экономические преступления главу района Петрова.
– А как изменится Ваш комментарий? – поинтересовался я у Елены Сергеевны,- если завтра нагрянут областные службы ветнадзора, какое-нибудь, скажем, общество защиты животных?
– Ну, во-первых, – ответила ветврач, – мой комментарий не официальный, а во-вторых… – И эти ее «во-вторых», «в-третьих», «в-десятых» мне были уже не интересны. Я пытался рассмотреть, что за окислитель лежал в багажнике машины, доставившей ветврача, и думал, какой еще личный вопрос она приехала решать на ферму в свой выходной. Позже один из сотрудников ЗАО «Мир» так прокомментировал ее приезд.
– Странно, что она приехала, их-то в рабочие дни не бывает, а тут в выходной. И вообще, до перестройки коров было в десять раз больше, а ветврачей во столько же раз меньше, а сейчас наоборот.
Еще примерно полчаса мы провели на другой ферме, также принадлежавшей ЗАО «Михайловское», где в не лучших условиях содержится стадо коров мясной породы. Несколькими словами обмолвились мы с рабочими и инженером хозяйства. Это, пожалуй, единственное приятное воспоминание о поездке.
– Меня Александр зовут. Ответил парень, зарплата нормальная, тысяч шесть. Подъехавший позже инженер-механик не стал откровенничать относительно дел в хозяйстве:
– Мое дело – техника. И она пока работает нормально, – сказал он.
Да, в общем-то, нам ничьи откровения были и не нужны. Все, что надо было, мы увидели своими глазами, кроме одного: ста десяти вложенных миллионов. Может, они, как и коровы, потонули в навозе?
Ситуацию в хозяйстве исправить, скорее всего, не удастся. Банки, даже на грабительских для сельхозпроизводителя условиях, кредит ЗАО «Мир» не дают и, более того, ищут хоть какой-то способ вернуть уже ранее выплаченные кредиты. Что предпримет в этих условиях «Готек», остается только догадываться: продаст стадо и рассчитается по своим долгам или использует уже обкатанную их соседями процедуру банкротства. Впрочем, пусть это волнует кредитную организацию. Я же думаю о другом: не отвезти ли мне в концлагерь для коров ЗАО «Мир» пару мешков зерна. Никак не сотру из памяти это ужасное зрелище: плачущие глаза ни в чем не повинных животных.
Максим Николаевич Калмыков

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

Captcha *

Type the text displayed above: