Бесконечный срок
Дата публикации 20.12.2012
Незамеченной прошла новость о том, что 23 ноября Госдума приняла в первом чтении драконовские поправки в Уголовно-процессуальный кодекс.
Пострадать от них могут наиболее самостоятельные и активные члены общества. А адвокаты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева считают, что по новым поправкам их подзащитные могут получить новые сроки. Специально для The New Times адвокат Вадим Клювгант прокомментировал ситуацию.
Речь идет о репрессивной тенденции законодательства, которая не исчерпывается принятием закона о госизмене и возвращением закона о клевете. Поправки, о которых я сейчас хочу сказать, не такие резонансные — их протаскивают под шумок. Они исходят от очень серьезных субъектов законодательной инициативы. В одном случае от правительства, а в двух других — от Верховного суда РФ.
Поворот к худшему
В законопроекте, рассмотренном в Госдуме 23 ноября, речь шла о расширении возможностей для так называемого «поворота к худшему». Согласно законопроекту, допускается возможность пересмотра дела на любой стадии — в пределах сроков давности и без каких-либо других ограничений. Вводятся два основания. Первое — когда наступили новые общественно опасные последствия. Второе — когда выявлены новые фактические обстоятельства, которые дают основания предъявить обвинения в более тяжком преступлении.
Давайте представим себе: человека обокрали, вора осудили за кражу или за мошенничество, он отбыл наказание, освободился. А потерпевший вдруг взял и свел счеты с жизнью и оставил записку, что он до сих пор не может оправиться от потрясения и ущерба, который ему был нанесен той кражей или тем мошенничеством. Это новое общественно опасное событие или что?
Сейчас в законе есть достаточно ограниченные возможности для «поворота к худшему». Но теперь, если поправки будут приняты, то возможности такого поворота не будут ограничены ничем. В предложенной редакции новые общественно опасные последствия — это все, что товарищи в погонах и в мантиях назовут общественно опасными последствиями. Применительно к любому делу.
Без присяжных
Другой законопроект внесен 6 ноября постановлением пленума Верховного суда. Этим проектом перераспределяется подсудность уголовных дел. Все дела, кроме тех, по которым может быть назначена смертная казнь или пожизненное лишение свободы, передаются в районные суды. Что это значит? Это значит, что вот тот конвейер в районных судах дополнительно нагружается наиболее сложными делами. Конвейер будет работать еще быстрее, еще бездушнее, еще механистичнее. А в районных судах у нас процент оправдания, по официальной статистике Судебного департамента, за прошлый год составляет 0,2%. Если еще учесть, что треть оправдательных приговоров районных судов отменяется в кассации, то получаем 0,13%. Добавляем сюда вот эту категорию дел наиболее сложных и объемных.
Как мы знаем, участие присяжных заседателей у нас возможно только в судах областного уровня или равного им. Это значит, что в компетенции суда присяжных останутся только дела об умышленных убийствах с отягчающими обстоятельствами. Потому что никаких других дел, где может быть пожизненное лишение свободы, нет. Все остальные обвиняемые никаких шансов на доступ к правосудию с участием суда присяжных иметь не будут. А в судах присяжных у нас оправдание составляет от 15-20%.
Вечная ОПГ
В число дел, передаваемых на районный уровень, попадает знаменитая статья 210 УК РФ – организованное преступное сообщество. Как известно, любое экономическое дело всегда содержит в себе признак растраты в составе организованной группы. Понятно, почему так делается. Предпринимательская деятельность по сути своей — это деятельность, которая осуществляется в организованных формах: компания, в ней сотрудники, бухгалтеры и т.д. Но сегодня организованная группа — это не отдельное преступление, это в рамках обвинения в хищении, допустим. Теперь 210-я статья УК РФ приходит в районные суды, а значит, уходит от суда присяжных.То есть это уже самостоятельное, отдельное обвинение — оно до 20 лет лишения свободы. И оно, помимо всего прочего, — не экономического характера, а значит, на него не распространяется ограничение на досудебный арест. И что получается? Получается, что предпринимателям надо быть готовым к тому, что они будут обвинены не в хищении в организованной группе, а в создании преступного сообщества и уже потом— в хищении.
Правоохранительная вакханалия
Теперь давайте обратим внимание на поправку, предложенную Верховным судом еще в апреле. Есть статья 159 УК РФ — статья о мошенничестве, знаменитая своей безразмерностью по применению. Дополнительно к этой статье 159 УК РФ предлагается еще шесть пунктов, в которых предусматривается ответственность за разновидности того же самого мошенничества в разных сферах: инвестиционной, интернет-сфере и т.д.
Верховный суд говорит, что он хочет дифференцировать и уточнить применение статьи 159-й, но эти новые статьи содержат огромное количество расплывчатых, туманных критериев, по которым будут определять наличие состава преступления. Представляете, какая вакханалия нас ждет! Захочет следователь — выберет традиционное «мошенничество», а захочет — использует в любой комбинации.
Предположим, предпринимателя осудили за какую-то новую разновидность мошенничества, например, в банковской сфере. Отбыл он срок, приходят к нему товарищи в погонах и говорят: «Знаешь, а у нас тут новые обстоятельства выявились. На самом деле ты, оказывается совершил вот такой-то вид мошенничества, а еще при этом – вот такую кучу преступлений. Значит, у вас было организованное преступное сообщество. Вот тебе новое обвинение на основании новых обстоятельств, вот тебе статья 210».
Сейчас по заказным делам боятся вменять 210-ю статью, потому что пока подобные дела можно слушать судом присяжных. А в судах присяжных у них нет полного контроля.
Госполитика репрессий
Все эти три законопроекта направлены на расширение простора для произвола. Это сделано для того, чтобы в любой момент любой человек, который будет определен как жертва, как неугодный, мог быть подвергнут максимально сильной репрессии — как можно проще и с минимальным количеством препятствий.
Получается, что пострадать могут наиболее активные сегменты общества —предприниматели, гражданские, политические и неполитические активисты, которые пытаются что-то делать и достигать каких-то общественно значимых целей. Очевидно, что эти группы людей рассматриваются властью как некая опасность, еще и потому, что они становятся все более организованными.
Депутатский запрос На Камчатке горит списанная атомная подводная лодка Новая заморозка пенсионных накоплений неизбежна? Зампредседателя Курской областной Думы А.А. Кичигин лишен ученой степени за плагиат диссертации Причиной отравления воспитанников детсада в Новосибирске стал «суп» со спайсом Ядерная война будет?
Loading ...