Видео Смотреть все


ЗА КРИТИКУ ВЛАСТИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ УБЕЖДЕНИЯ ПРИГОВАРИВАЮТСЯ…



КОРОТКАЯ БЕСЕДА С ОЛЬГОЙ ЛИ НАКАНУНЕ БОЛЬШОГО ИНТЕРВЬЮ



ОППОЗИЦИЯ И ГРАЖДАНСКИЕ АКТИВИСТЫ, ПОРА ОБЪЕДИНЯТЬСЯ!



ДЕБАТЫ. ОЛЬГА ЛИ, КАНДИДАТ В ДЕПУТАТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ



ВНИМАНИЮ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ КУРСКОЙ ОБЛАСТИ! ОБРАЩЕНИЕ КАНДИДАТА В ДЕПУТАТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ ОЛЬГИ ЛИ



ПОДКУП ИЗБИРАТЕЛЕЙ В КУРСКЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ! НЕ ПРОДАВАЙТЕСЬ! ГОЛОСУЙТЕ СЕРДЦЕМ И ПО СОВЕСТИ!



ОЛЬГА ЛИ И ДМИТРИЙ НОВИКОВ: “ВМЕСТЕ МЫ ПОБЕДИМ!”



ДЕПУТАТ ОЛЬГА ЛИ – О СЛЕДСТВИИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ, В КОТОРЫХ ЕЕ ОБВИНЯЮТ. ДЕЛО ВСЕХ ГРАЖДАН РОССИИ!



ОЛЬГА ЛИ: УГОЛОВНОЕ ДЕЛО ВСЕХ ГРАЖДАН РОССИИ



"КУРСКАЯ ЗАНОЗА" - ОЛЬГА ЛИ



СЛУГИ ДЬЯВОЛА: КОГО В ГОСДУМУ ПРОТАСКИВАЕТ “ЕДИНАЯ РОССИЯ”



Информация о возбуждении уголовных дел



Крик о помощи



ОБРАЩЕНИЕ К ПРЕЗИДЕНТУ ЖИТЕЛЯ Г. КУРСКА



ТЕЛЕМОСТ. ОЛЬГА ЛИ – ВЯЧЕСЛАВ МАЛЬЦЕВ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ.



О жизни и борьбе Ольги Ли, о двух уголовных делах после обращения к президенту



Будущее России в опасности Уголовное дело 2 против Ольги Ли



Уголовное дело Ольги Ли - медвежья услуга прокурора президенту



Театр абсурда в логове единороссов



Журналистов не пускают на заседание Думы



О России, коррупции, Украине, опозиции... Ольга Ли



Интервью Ольги Ли на канале СТБ



За бездействием Президента последует противодействие



Росприроднадзор. Попытка ознакомиться с материалами дела



Прокурора Курской области подозревают в сексуальном домогательстве



Межрегионгаз Курск - незаконный отказ в поставке газа



Внимание, мошенники!



Криминальная газификация. Обращение к премьер-министру Медведеву



Форум "За честные закупки" - развлечение для "Путинюгенда"



В курских больницах вообще нет лекарств, прокуратура бездействует



Журналист Березин о Думе, налоговой, бездельниках, казнокрадах



ШЕРОЧКА С МАШЕРОЧКОЙ. Кто управляет депутатами Курской областной Думы



Рекомендации по направлению жалоб и обращений

Все видеозаписи

Журнал “Sasha”

Узнай себя

Публикуется впервые. Все о преследовании журналиста, учредителя газеты Константина Березина

Дата публикации 06.04.2020

Уважаемые читатели, этот материал будет интересен всем без исключения как  учебное пособие и не  только для студентов юридических факультетов. Если вы осилите этот текст, считайте, что один курс юридического вуза вы закончили и сдали сессию  на “отлично”. Материал имеет практическую пользу, прежде всего для  тех, кто не представляет как “правоохранители”  фабрикуют уголовные дела и  как этому противостоять. Не пропускайте  тяжелую для прочтения, но очень  полезную часть текста с подробным  описание фальсификаций  эксперта  Торгово-промышленной палаты.  Помните, что может так случиться, что вам пригодятся эти знания. Для этого не обязательно быть журналистом. В лагерях России сидят сотни тысяч наших соотечественников, не совершавших преступления.  Ни на минуту не забывайте, в какой стране вы живете.

    Генеральному прокурору

 Российской Федерации

г-ну Краснову И.В.

 Сусолкина(Березина)

Константина Александровича

k9036399999@gmail.com

 

Заявление о преступлениях

Уважаемый Игорь Викторович!

Прошу провести проверку, возбудить уголовные дела в отношении бывшего прокурора Курской области,  в настоящее время Республики Мордовия А. Филимонова, сотрудников прокуратуры, полиции, которые  из побуждений мести с июля 2016 года по настоящее время осуществляют мое  незаконное уголовное преследование, в ходе которого совершили и  продолжают совершать ряд тяжких и особо тяжких преступлений: препятствие журналисткой деятельности,  превышение должностных полномочий, фальсификация доказательств по уголовному делу, хищение денежных средств и ценных предметов, вымогательство, препятствие оказанию медицинской помощи, покушение на убийство.

Прошу поднять из архивов все ранее направленные мной заявления, которые в нарушение «Закона о прокуратуре» пересылались для рассмотрения лицам, в отношении которых я просил возбудить уголовное дело и были ими фактически проигнорированы.

В приложении подробное описание указанных преступлений.

В связи с угрозой моей жизни, вынужден был выехать за пределы Российской Федерации.

Готов давать показания с использованием технических средств связи и через своих адвокатов.

Оставление моего заявления без рассмотрения или перенаправление его лицам, которые уже совершили в отношении меня преступления, будет означать, что Вы предоставляете мне право самому устранять вышеназванную угрозу и восстанавливать справедливость.

Сусолкин(Березин)К.А.

В 2016 году из побуждений мести за публикации материалов в газете «Народный журналист», учредителем, журналистом и юристом которой я являюсь, поданные мной и редактором газеты Ольгой Ли заявления о привлечении к уголовной ответственности сотрудников прокуратуры и лично прокурора Курской области А.А. Филимонова, последним были инициированы незаконные возбуждения ряда административных и уголовных дел в отношении меня и редактора газеты Ольги Ли.

Уголовное дело по ч.1 ст. 282 в отношении Ольги Ли прекратили только через полтора года за отсутствием события преступления. Несмотря на массу очевидных должностных преступлений, совершенных в ходе расследования, никто из сотрудников прокуратуры и СК СУ Курской области ответственности не понес.

И это при том, что вследствие этих преступных действий бюджет России потерял несколько десятков миллионов (пять экспертиз, заработная плата следователей, сотрудников полиции и прокуроров).

Одновременно в 2016 году при очевидном отсутствии, опять же, события преступления, по указанию прокурора А. Филимонова было сфабриковано уголовное дело и в отношении меня по событиям, произошедшим в 2007 году, неоднократно в тот период изученным милицией, прокуратурой, и которые трижды выносили постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

Подтвердило законность моих действий и судебное решение в рамках гражданского судопроизводства. Заявитель, гр. Топал, в ходе судебного заседания принес мне извинения, о чем имеется запись в протоколе заседания и инициированным им мировом соглашении.

События 2007 года, которые легли в сфабрикованное в 2016 году обвинение в совершении мной покушения на мошенничество:
На протяжении всего периода с 2006 по 2016 год в редакцию газеты «Народный журналист», учредителем, юристом и журналистом которой я являлся, приходили много людей с откликами на статьи, просьбами публикации тех или иных материалов.
Среди них был и гр. Топал Станислав Дмитриевич (далее Топал), представившийся правозащитником, сотрудником общественной приемной партии «Единая Россия», академиком академии проблем безопасности и правопорядка, предъявлял соответствующие удостоверения, носил нагрудный знак академии.

В 2007 году он активно сотрудничал с редакцией, обращался к журналистам с просьбой опубликовать несколько материалов о незаконном помещении его в психиатрическую больницу и помочь в освобождении так же незаконно содержащимся в ней отца и сына гр. Мамоновых, освобождения которых в итоге мы добились.

В мае этого же года Топал в очередной раз пришел в офис редакции и сообщил, что ночью с носилок «Скорой помощи» его забрали в милицию, где сильно избили. С трех часов ночи до двух часов дня продержали без адвоката и заставили написать явку с повинной о том, что он украл деньги ветерана войны, которого они навещали вместе с сожительницей. На мой вопрос, действительно ли он их украл, Топал, рассмеявшись, сказал, что «бес попутал» – деньги взял.

Тем не менее, он попросил меня написать жалобу в прокуратуру, в связи с нанесенными ему сотрудниками милиции побоями и психологическим давлением, с целью получения признательных показаний. Как и других граждан, обращающихся к нам за помощью, я безвозмездно проконсультировал гр. Топала о возможном развитии уголовного дела, санкциях по инкриминируемой ему ч.2 ст.158 УК РФ.

Гр. Топал сообщил, что собирается уехать из России, поскольку нуждается в лечении, а кроме того, не хочет «сидеть» и умирать от побоев сотрудников милиции, поскольку знает методы их работы, так как ранее отбывал наказание 6 лет в колонии.
В благодарность за сотрудничество и оказанную ему юридическую помощь он предложил подарить мне принадлежащую ему часть дома, поскольку оставить его некому. Родственников нет, а с дочерью он находится в неприязненных отношениях (подтверждено имеющейся аудиозаписью).

Я отказался от дома и посоветовал подарить его людям, нуждающимся в жилье.

Тем не менее, при выходе из офиса гр. Топал в присутствии других сотрудников и гостей редакции, озвучил свое намерение подарить дом редактору газеты Ольге Ли (в материалах дела имеются показания пяти независимых свидетелей).

 

Спустя некоторое время гр. Топал позвонил мне на мобильный телефон и просил встретить поезд с письмом из Ялты (Украина). Поезд №240, 11-й вагон, проводник Ольга.

В полученном письме была доверенность, которой гр.Топал уполномочивал меня произвести дарение принадлежащей ему части дома редактору газеты. Позже другим поездом он передал еще два письма для своей дочери Татьяны и дочери сожительницы, с которой уехал в Украину, список вещей и просил передать их дочери сожительницы, что я позже и сделал, оформив это распиской в получении вещей и произведя видеозапись их передачи (имеются в деле).

Вопрос о принятии в дар от гр. Топала части домовладения был вынесен редактором газеты Ольгой Ли на обсуждение коллективом редакции, который принял решение: дом в дар принять и после проведенного ремонта использовать для целей бесплатного размещения лиц, приезжающих в редакцию из других городов. Получив от редактора газеты Ольги Ли согласие на принятие в дар части дома, в соответствии с волей доверителя, я передал документы в Юстицию для оформления договора дарения.

При этом лично я никакой материальной выгоды не имел и выступал исключительно как доверенное лицо, с участием которых в стране проходит половина всех аналогичных сделок с недвижимостью.

Я никак не мог повлиять и не влиял на решение гр.Топала подарить домовладение, поскольку не присутствовал ни при принятии им такого решения, ни тем более при оформлении им доверенности в Украине, куда ни я, ни кто другой из сотрудников редакции не выезжали. Никакой иной договоренности между мной и доверителем не было, не могло быть и ничем в материалах проверки не подтверждено.

О том, что это дарение – акт доброй воли гр. Топала свидетельствуют: сама доверенность, в которой указано, что он ознакомлен с соответствующими статьями гражданского кодекса, показания нотариуса г. Ялты, который, как следует из его показаний, предупреждал гр. Топала о том, что дарение подразумевает безвозмездное отчуждение, аудиозаписи разговоров с гр. Топалом, письма мне, дочери Татьяне, показания иных свидетелей (имеются в деле).

Через несколько недель меня и редактора Ольгу Ли пригласили в отдел милиции №4, где сообщили о том, что гр. Топал находится в розыске, высказывали подозрения о том, что мы его убили с целью завладения принадлежащей ему части домовладения, а также пытались выяснить место его нахождения. Я сообщил сотрудникам полиции что гр. Топал жив, чему позже представлю доказательства, что он обратился в прокуратуру в связи с нанесением ему побоев при задержании и поэтому не хочет встречаться с сотрудниками полиции.

Связавшись с гр.Топалом по телефону, я попросил его сообщить каким-либо удобным для него способом в милицию, что он жив и здоров, чтобы снять с нас подозрения в его убийстве. После того как гр.Топал ответил отказом на мою просьбу, я стал записывать на телефон мои с ним разговоры, чтобы представить доказательства его отъезда в Украину и нашей непричастности к его исчезновению.

В телефонных разговорах я неоднократно предлагал Топалу, подарить дом дочери, но он категорически настаивал на своем прежнем решении, ссылаясь на то, что дочь – «плохой человек и не дала даже куска хлеба его умирающей матери» (записи разговоров имеются в деле).

В последнем разговоре по телефону гр.Топал сказал, что дочь, с которой он не поддерживал отношения поставила ему ультиматум, что если он не отдаст ей дом, то она не отзовет поданное ею заявление на его розыск. По версии дочери, как лицо, совершившее кражу денег у ветеранов, за пределами России искать его не станут, а как пропавшего без вести по заявлению родственников точно объявят в международный розыск.

Сильно напуганный, что снова будет передан в руки милиции, гр. Топал согласился выполнить требования дочери, а именно рассчитаться с ней ранее подаренным Ольге Ли домом в обмен на отзыв ее заявления на розыск, и предложил мне заняться урегулированием этого вопроса, а именно расторжением договора дарения и передачей ей дома.
Я рекомендовал ему обратится к адвокату и решить этот вопрос без моего участия, поскольку гр.Топал отказывался возместить в случае возврата дома денежные средства, 50 тыс. руб., уже потраченные новым собственником на оформление сделки и ремонт дома.

Гр.Топал стал угрожать, что обратится в милицию. На что я ему сообщил, что дарение – это его волеизъявление. Все взаимоотношения между участниками сделки регулируются гражданским кодексом. И если он не хочет добровольно вернуть затраты нового собственника, пусть обращается в суд.
Никаких действий, противоречащих законам РФ, я не совершал.

Как следует из доверенности и договора дарения, я провел сделку от имени доверителя без какой-либо материальной выгоды для себя.

В этом же, 2007 году гр.Топал с помощью мужа сестры, имевшего знакомство с начальником УМВД Потаповым, добился прекращения уголовного дела, возбужденного в отношении себя. О чем нам известно достоверно, поскольку начальник УМВД Потапов в неофициальном разговоре со мной и Ольгой Ли, подтвердив это знакомство, лично просил вернуть домовладение, но получил такой же ответ как и сам гр. Топал, а именно: Ольга готова вернуть дом только в случае компенсации затрат на произведенный ремонт.

После незаконного прекращения уголовного дела гр. Топал вернулся в г. Курск и как сообщал мне ранее, обратился с заявлением в полицию, в котором обвинял меня и редактора в присвоении дома. Я написал встречное заявление о привлечении его к уголовной ответственности за ложный донос и клевету. Однако оно как и два других аналогичных заявления они были оставлены без рассмотрения по существу.

По заявлению гр. Топала милиция в 2007 году проводила несколько проверок и трижды выносила постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении меня и Ольги Ли. При том, что проверки проходили под личным контролем прокуроров города и области, законность принятия решений и вынесенных постановлений прокуратурой не оспорено. С выводами предварительной проверки об отсутствии в моих действиях состава преступления они согласились.
(В деле имеются материалы проверок и постановления об отказе в возбуждении уголовного дела)

 

 

  Не реализовав свои намерения через полицию вернуть дом без возмещения затрат собственника, гр.Топал обратился в суд с заявлением о признании доверенности недействительной и расторжении договора дарения с Ольгой Ли.

В ходе судебного следствия, причин для удовлетворения заявленного иска, признания доверенности и сделки недействительной, суд не установил.

Услышав на последнем заседании, что у суда нет оснований для отмены сделки дарения, гр. Топал попросил перерыв, в ходе которого обратился к Ольге Ли с просьбой заключить мировое соглашение и обязался компенсировать понесенные ею затраты, от чего ранее отказывался. Как сторона истца, я настоял еще и на том, чтобы кроме компенсации упомянутых расходов, гр.Топал принес в ходе заседания извинения мне и Ольге Ли за ложный донос и клевету. При этом я настоял, что эти извинения должны быть не просто озвучены в суде, но и отражены в мировом соглашении. В итоге гр.Топал принес нам извинения, обязался вернуть расходы. Ольга вернула принятую в дар часть дома (копия мирового соглашения и протокол заседания имеются в деле).

Таким образом, права гр.Топала на часть принадлежащего ему дома были восстановлены еще в 2008 году. Из чего следует, что никакого ущерба, о котором говорится в предъявленном мне спустя девять лет обвинении, ему не нанесено. Кроме того, вынесенное судебное решение является преюдициальным и в соответствии с законом не позволяло следствию возвращаться к расследованию дела по обстоятельствам, изученным судом.

Прошло девять лет…. 2016 год.
По инициативе прокурора Филимонова, из мести за публикации о преступной деятельности прокуратуры и его лично, шесть поданных заявлений о привлечении А. Филимонова к уголовной ответственности, а также с целью сокрытия преступлений, совершенных как им лично, так и членами организованного им преступного сообщества, в отношении меня сфабриковано уголовное дело, в ходе, которого я подвергался истязаниям, пыткам, вымогательству, покушению на убийство. В ходе обысков у меня в доме похищена крупная сума денежных средств, ювелирные изделия, коллекция дорогих почтовых марок и другое имущество, полный список которого в настоящий момент составить не могу, поскольку в связи с угрозой жизни нахожусь за пределами Российской Федерации.

Бывший, начальник УМВД по Курской области по указанию прокурора А. Филимонова организовал незаконное уголовное преследование, сопровождающееся рядом тяжких преступлений. Ранее Кулик служил в должности начальника УМВД Астраханской области и после громких скандалов, связанных с должностными преступлениями, связях с криминалитетом, публично высказанного им недовольства личного состава полиции, был переведен в Курскую область, куда перетащил на ключевые должности всю свою астраханскую группировку. Лично направлял для переговоров с целью вымогательства доверенное лицо (на фотографии), данные которого полиция установить отказывается.

 

http://fbi.media/kulikovo-tsarstvo-kak-glava-umvd-po-kurskoj-oblasti-lesa-po-zhivomu-rubil-i-doma-stroil/

https://babaev-elshad.livejournal.com/34501.html

Бывший начальник полиции УМВД Курской области Виктор Сидоров.
В характеристике своего непосредственного руководителя – начальника УМВД генерала Волкова указано на связи Сидорова с криминалом, низкий моральный облик, что подтверждается и другими достоверными источниками. http://gazeta-ng.ru/2018/05/tri-lozhki-degtya-na-lyubuyu-bochku/
Незаконно восстановленный на службе после инвалидности и десяти лет работы в бизнесе, подозреваемый как все остальные участники преступного сообщества в ряде многочисленных особо тяжких преступлений, в том числе убийстве. В связи с чем работники МУРа проводили у него обыски. Непосредственно руководил моим незаконным преследованием, вымогательством принадлежащего мне имущества, имеется подтверждающая это аудиозапись, совершал другие преступления в ходе следствия.

Прокурор Центрального округа Наталья Черкашина, действующая из побуждений мести за публикации с обвинением ее в превышении полномочий и попытки скрыть преступления, совершенные ее братом, осужденным в настоящее время на 7 лет за изнасилование, повлекшее тяжкий вред здоровью (с применением бутылки). Жителями области Черкашина также обвинялась в организации рейдерских захватов предприятии и хищении денежных средств. Впоследствии за добросовестное исполнение ряда «особых» поручений Филимонова, в том числе связанных с моим незаконным преследованием, переведена при его содействии на службу в Мордовию прокурором Пролетарского района Саранска.

Следователь Следственного отдела полиции Ольга Середова, непосредственно фабриковала уголовное дело, подвергала меня истязаниям и пыткам. Впоследствие при содействии А. Филимонова переведена на работу в СК СУ Курской области. При отсутствии даже события преступления, возбудила уголовное дело по ч.3 ст. 159 УК РФ без проведения экспертизы и даже оценки имущества, необходимой для определения части указанной статьи. Даже если согласиться с абсурдностью самого обвинения, то по ч. 2 указанной статьи срок давности привлечения к уголовной ответственности на момент возбуждения уголовного дела истек (6 лет),  а по ч.3 статьи оставалось еще несколько месяцев (10 лет).
В предъявленном обвинении на половине стандартного листа указано, что я совершил хищение части домовладения, принадлежащей гр.Топалу мошенническим способом.

Сумма ущерба, указанная в постановлении для вывода о применении ч.3 ст. 159 взята не из экспертизы или пусть даже экспертного заключения, а из договора продажи уже возвращенного гр.Топалу в 2008 г. домовладения. Указанная стоимость дома является договорной между участниками сделки. Не факт, что она соответствовала реальной стоимости продажи,поскольку в соответствии с действующим законодательством собственник части домовладения первоочередно должен предложить покупку своей части дома (квартиры) собственникам других частей домовладения, а учитывая недружественные отношения гр. Топала с соседями, он мог и наверняка заявил им для выкупа завышенную стоимость, и получив отказ, продал свою долю третьим лицам. Даже без экспертизы было очевидно, что часть полуразрушенного и горевшего домовладения, принадлежащая гр.Топалу (земельный участок, кстати, не являлся предметом сделки, не могла иметь такую стоимость, на которую сослалась следователь О. Середова в своем постановлении). Позже, уже в ходе следствия, это подтвердили несколько экспертиз технического состояния дома. Кстати, перенесшего пожар, что гр.Топал и следователь тщательно скрывали. Установила и подтвердила данный факт документально сторона защиты.

Обращаю внимание, что в обвинительном заключении речь идет даже не о покушении, а о законченном преступлении, при том что я ни в 2007 году, ни позже не принимал в собственность это домовладение, не становился его правообладателем и фактически не мог этого сделать, поскольку доверенность, выданная гр.Топалом давала мне право только на дарение домовладения конкретному лицу.

Дело возбудили, о чем сказано выше, по основаниям, ранее неоднократно изученным милицией, прокуратурами и судом, на основании неполных материалов проверки 2007 года, полученных из гражданского дела, хранившегося в архиве суда. В милиции аналогичные материалы были уничтожены, поскольку материалы проверки хранятся три года.

В начале следствия я неоднократно писал заявления о привлечении к уголовной ответственности около 15 сотрудников прокуратуры и полиции, вплоть до руководителей этих областных ведомств, на личном контроле которых это дело расследовалось в 2007 году, за превышение должностных полномочий в форме бездействия. Почему они, если считать законным возбуждение уголовного дела в 2016 году, не возбудили его по тем же обстоятельствам в 2007? Должны же понести наказания следователи, прокуроры, не усмотревшие, в отличие от прокурора Филимонова и членов его организованного преступного сообщества, состав преступления. Как и все другие мои заявления, оно было проигнорировано.

Выполняя прямые указания прокурора области Филимонова, действующего из побуждений мести и начальника полиции Сидорова, осуществлявшего по указанию Филимонова прямой контроль за проведением оперативных мероприятий в ходе незаконно возбужденного уголовного дела, следователь Середова :

1. С целью фальсификации обвинения использовала не заверенную фотокопию другой доверенности, оригинал которой отсутствует не только в материалах дела, но и у заявителя. Согласно которой гр. Топал якобы поручал мне до выдачи доверенности на дарение продажу этой же части дома. Если предположить, что такая доверенность и была им ранее оформлена, о ее существовании я не знал, и мне она не передавалась, что подтверждается материалами дела. Кроме того, даже в этой фотокопии доверенности указано, что доверитель гр.Топал предоставляет мне право продать дом на условиях и за цену по своему усмотрению. То есть, даже если бы у меня действительно была эта доверенность и намерения завладеть частью домовладения, то я мог бы оформить его продажу условно за один рубль, что фактически тождественно дарению. Эта доверенность, как и доверенность на дарение, исключала получение гр.Топалом какую-либо заранее оговоренную сумму, которую мне вменяют как похищенную. И, наконец, наличие этой или еще ста других доверенностей не отменяло доверенность дарения, признанной судом законной, по которой впоследствии я оформил дом на указанное в ней лицо (не на себя!!!). Подтверждением законности сделки является отчуждение по ней объекта управлением юстиции, а позже еще и решение суда, отказавшего гр.Топалу в иске о признании доверенности дарения недействительной.

2. Ни в постановлении о возбуждении уголовного дела, ни в предъявленном мне обвинении не содержится предписанная уголовно-процессуальным кодексом информация о том, каким образом, при каких обстоятельствах совершено преступление, чем конкретно я ввел в заблуждение гр. Топала и т.д. Но главная фальсификация следователя, в том, что я никак не мог завладеть домом, даже если бы этого хотел, поскольку доверенность, выданная гр. Топалом исключала такое право и предполагала дарение только одному, конкретному лицу. Дальше больше. Чтобы вменить ту или иную часть статьи 159 уголовного кодекса, необходимо знать сумму ущерба. И здесь следователь, долго не думая, пошла на подлог. Сумму не существующего ущерба взяла не из экспертизы или хотя бы какого-то предварительного экспертного заключения, а указала в постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого сумму, полученную гр. Топалом от продажи дома, когда ему уже его вернули по мировому соглашению.

3. При возбуждении уголовного дела следователем проигнорирована ст. 90 УК РФ о преюдиции, согласно которой обстоятельства уже установленные вступившим в законную силу решением суда, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. А как известно, в деле имеется судебное решение Ленинского суда г. Курска от 2007 года по иску гр. Топала о признании доверенности на дарение недействительной и ничтожности сделки. Суд, изучивший вопрос законности дарения домовладения, не нашедший основания как для признания доверенности недействительной, так и для отмены дарения, после чего гр. Топал инициировал мировое соглашение, по которому ему вернули дом, а он возместил расходы и принес извинения за клевету.

4. Следствием проигнорированы имеющиеся в деле аудиозаписи моих разговоров с гр. Топалом, содержание которых он и сам не отрицает, и которые подтверждают, что дарит домовладение добровольно. Проигнорированы показания, аудиозапись разговора с нотариусом г. Ялты, который подтвердил, что гр. Топал предупреждался им, что дарение — безвозмездная сделка, и что гр.Топал оформлял доверенность, находясь в здравом уме и памяти. И, наконец, проигнорирована сама доверенность от гр. Топала на дарение дома, имеющаяся в материалах как гражданского, так и уголовного дел, признанная действительной управлением юстиции и судом.

5. Следователь возбудила дело, ссылаясь на не отмененные отказные материалы по заявлению гр. Топала С.Д . 2007-2008 года, которые были уничтожены по истечении трехлетнего срока хранения и отсутствую в материалах возбужденного в 2016 году дела.

Все следствие по указанному делу – это цепочка процессуальных нарушений, подлогов и фальсификаций.
1. С целью получения показаний заявителя гр. Топала в 2016 году был осуществлен его розыск и доставка в город Курск из Краснодарского края транспортом УМВД в сопровождении сотрудников полиции. В ходе этой «не процессуальной» поездки сотрудниками полиции была разбита машина, по некоторой информации сотрудники были в нетрезвом состоянии, что дополнительно поставило УМВД в зависимость от инициатора моего преследования прокурора Филимонова.
2. При ознакомлении меня с постановлениями понятым даже не разъяснялись их права, что зафиксировано мной средствами аудиозаписи. И это самое безобидное из процессуальных нарушений.
3. Мне было отказано в праве пользоваться услугами избранных мной защитников и ряд следственных действий и судов о назначении экспертизы проходили с участием адвоката по назначению, который не знакомился материалами дела, не обсуждал со мной линию защиты и от услуг которого я отказался, поскольку у меня было два своих адвоката.
4. Следователем в рамках следствия были назначены амбулаторные психиатрические экспертизы мне и гр.Топалу. И если для назначения экспертизы гр.Топалу были все основания, учитывая его поведения в ходе допросов: читал стихи и бросался танцевать, медицинская карта, в которой содержится информация о имеющихся у гр. Топала не менее пяти психиатрических диагнозов, лечении у врача психиатра и даже пребывание в профильной больнице, то для назначения мне экспертизы оснований у следователя не имелось. В течении 33 лет я проходил медицинскую комиссию для продления водительского удостоверения, лицензии на оружие и, конечно, получал заключение врача психиатра. Не состоял на учете в психиатрическом диспансере, адекватно вел себя на следствии.
Понятно, что это процессуальное действие было использовано как карательное, направленное на подавление воли к сопротивлению, а впоследствии и попытка физического устранения в условиях психиатрической больницы, о чем позже меня предупредил главный врач психиатрического диспансера Ю.Рощин. В связи с покушением на мое убийство я тоже писал заявление, которое, как и десятки других, оставлено без рассмотрения по существу.

В ходе судебного заседания о назначении мне стационарной экспертизы, следователь очередной раз лишила меня права на защиту. Уведомление о судебном заседании моему адвокату было направлено после 18 часов дня, предшествующего заседанию, назначенному на 9-00 утра. Вместо моего адвоката очередной раз заранее был приглашен адвокат по назначению, который только легитимизировал судебный процесс. Для ознакомления с делом о назначении экспертизы мне предоставили 2,5 минуты в ходе судебного заседания. О чем в деле имеется соответствующая запись.

Несмотря на то, что  ст.113 УПК на тот момент было запрещено принудительное доставление на экспертизу в случаях: если доставляемое лицо находится на больничном, что позже подтвердила и эксперт в больнице (имеется видеозапись), а также в связи со смертью близкого человека (за два дня до доставления похоронил маму), я был доставлен на амбулаторную экспертизу сотрудниками полиции принудительно.
Весь процесс моего доставления на экспертизу, за исключением транспортировки в спецтранспорте, был снят моими коллегами и положен в основу фильма «Об истязаниях, пытках, уголовном преследовании российских журналистов»
https://youtu.be/hu7kFv-aGzo

Следователь не познакомила ни меня, ни моего адвоката с постановлением о назначении экспертизы, о чем была соответствующая жалоба. Постановление о доставлении зачитывалось мне, когда я лежал в постели и физически не мог воспринимать происходящие вокруг меня события (имеется видео). Две бригады скорой помощи и врачи приемного отделения фиксировали физиологические показатели, не позволяющие мне в указанное следователем время пройти экспертизу. Чтобы не возникла ни у кого мысль о симуляции мной болезни, достаточно ознакомиться со справками скорой помощи за месяц до доставления и больничными листами. В течение месяца до начала следственных действий зафиксировано 20 выездов ко мне скорой помощи.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Кроме этого, о моей болезни свидетельствовал открытый лист нетрудоспособности. К моменту доставления я уже три месяца находился на больничном в связи с гипертонией и, как позже выяснилось, воспалением легких, в лечении которого мне препятствовали сотрудники полиции.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Под угрозами полицейских, дважды сопровождавших меня в больницу, непосредственно находившихся со мной, не задержанным, в машине скорой помощи, врачи приемного отделения отказали мне в госпитализации. Тем не менее, подстраховываясь, в справке указали наличие высокого давления, высокую температуру, которая как следует из ранее составленных медицинских документов, не спадала на протяжении двух месяцев, соблюдение постельного режима и постоянного приема лекарств (имеется видеозапись). Сотрудники полиции без соответствующего постановления изымали копии медицинских документов о состоянии моего здоровья (имеется запись). С этой же целью задерживали и опрашивали врачей скорой помощи, препятствовали исполнению ими своих обязанностей, чем ставили под угрозу не только мою жизнь, но и жизнь иных граждан, нуждающихся в неотложной помощи. Не дожидаясь результатов анализов, сданных в приемном отделении больницы, меня насильно посадили в машину с целью доставления на экспертизу (имеется видеозапись).

В машине полиции по пути в экспертное учреждение мне стало плохо, на мои просьбы вызвать «скорую» следователь Середова ответила отказом.
Препятствие в оказании мне медицинской помощи следователем и сотрудниками полиции получили свое продолжение в здании экспертного учреждения.

В помещении психиатрической экспертизы следователем Середовой, как всегда без участия моего адвоката, которого не уведомили сами и не дали мне сообщить ему о проведении следственного действия, было зачитано постановление о назначении амбулаторной экспертизы.

Группе экспертов, под давлением полиции позже сфальсифицировавших заключение, я дословно сообщил, что состояние моего здоровья не позволяет в настоящий момент пройти амбулаторную экспертизу и прошу перенести ее на три-четыре дня. Более двух месяцев я нахожусь на больничном, принимаю по назначению врача сильнодействующие лекарственные средства – гипотензивные препараты от основного заболевания и транквилизаторы в связи со смертью матери, которую похоронил два дня назад, а кроме того, приемом большого количества препаратов, введенных мне в день доставления врачами двух бригад скорой помощи и приемного отделения больницы (около 150 мл).
Эксперты, учитывая объективные причины, не позволяющие в этот день провести амбулаторную экспертизу, обязаны были перенести ее на другую дату, однако, по просьбе начальника полиции Сидорова, о чем мне сообщил главврач диспансера, рекомендовали назначении стационарной экспертизы длительностью два месяца.

Одновременно в этом же заключении психиатры записали ложную информацию о том, что я отказался от медицинской помощи, когда потерял сознание уже после окончания экспертного заседания. На видео, которое записала моя коллега-журналист, видно, что приступ у меня случился не в помещении, где проводилась экспертиза, расположенном на втором этаже здания, а на первом. Комиссия к этому моменту закончившая работу, возле меня не находилась, а следовательно, не могла слышать мой отказ от медицинской помощи, тем более, которого, не было. Напротив, я интересовался у коллеги, вызвали ли скорую помощь и это тоже зафиксировано на видео. Из чего следует, что члены комиссии внесли в заключение лживую информацию о том, что были свидетелями моего отказа от медицинской помощи.
Следователь грубо нарушала УПК РФ. Следственные действия не могут проводиться без защитников и представителей. Ознакомление с постановлением о назначении амбулаторной экспертизы было зачитано при экспертах без протокола, без адвоката, без обеспечения прав подэкспертного, гарантированных ст. 195, 198 УПК РФ.

Права подэкспертного, гарантированные Конституцией РФ, УПК РФ, международными нормами, не могли не знать и эксперты, получавшие лицензию на проведение экспертиз. Знали и обязаны были их обеспечивать, но проигнорировали их, вступили в преступный сговор со следователем.

Все вышеизложенное зафиксировано видеозаписями, как следствия, так и журналистов, доказывает, что я НЕ проходил амбулаторную экспертизу. Об этом же написано в заключении. Следовательно, выводы экспертов о необходимости проведения стационарной экспертизы умышленно сфальсифицированы.
То есть, изготовлено НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ заключение. Однако, оно оплачено. Кем? Совершено ХИЩЕНИЕ из федерального бюджета денег на заказанную следователем экспертизу с нужным ей заключением.

После потери сознания в здании экспертизы вследствие гипертонического криза, пневмонией, сопровождавшейся высокой температурой, нервным срывом в связи с похоронами мамы, прибыла уже третья в течение трех часов моего истязания, бригада скорой помощи.
Однако, следователь Середова не допустила ко мне прибывшего врача, чем подвергла угрозе мою жизнь. Чтобы скрыть от присутствующего там журналиста, оказываемое на врача давление с целью внесения в карточку информации о моем удовлетворительном состоянии здоровья, не позволив врачу оказать помощь, она увела его сначала на улицу, а позже, прячась от видеокамеры, закрылась с ним в машине скорой помощи (имеется видеозапись).

Позже Росздравнадзор письменно подтвердил нарушение регламента оказания мне медицинской неотложной помощи, а по сути, ее неоказание. Одновременно следователем Середовой были превышены должностные полномочия, высказывались угрозы в адрес коллеги, фиксировавшей на видео ее преступные действия. Фрагменты этой съемки вошли в фильм, подготовленный редакцией, ссылку на который я давал во всех ранее направленных заявлениях. https://www.youtube.com/watch?v=pukuHY59lBE

5. В ходе проведенного обыска в моем доме и офисе присутствовали 28 сотрудников полиции. Несмотря на требования адвокатов внести фамилии всех лиц участвующих в обыске в протокол, внесены они не были. При этом они находились в обыскиваемом помещении до окончания обыска и свободно передвигались без сопровождения понятых.
В ходе обыска были изъяты вещи, не имевшие отношения к возбуждению уголовного дела, не указанные в постановлении о проведении обыска и не запрещенные к обороту на территории Российской Федерации. Изымались электронные накопители, документы редакции с информацией о преступлениях, совершенных сотрудниками полиции, прокуратуры, иными должностными лицами законодательной и исполнительной власти. Вещей, запрещенных к обороту на территории РФ в ходе обыска обнаружено не было.
Таким образом, была парализована работа редакции газеты «Народный журналист» и принадлежащего мне предприятия «Отель Диана».
6. Очередной раз, подвергая мою жизнь угрозе, следователь Середова, изъяла жизненно важные для меня лекарственные препараты, назначенные врачом, который по телефону подтвердил ей законности их происхождения.
7. В ходе обыска неустановленными лицами из числа находившихся в помещении полицейских были похищены личные сбережения в сумме нескольких миллионов, о чем я неоднократно писал заявление и которое, как и многие другие было проигнорировано.
Похищена дорогостоящая коллекция почтовых марок, ювелирные изделия иные ценные предметы.
8. В ходе следствия со стороны руководства УМВД в отношении меня было совершено очередное преступление, вымогательство.

Я неоднократно обращался с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении начальника полиции Сидорова и начальника УМВД Кулик, непосредственных организаторов вымогательства. К заявлению прикладывал аудиозапись разговора с посредником гр. И.Безверхим, в которой кроме предложения передачи сотрудникам полиции моего офиса в обмен на прекращение уголовного дела он сообщает о совершении начальником полиции еще ряда преступлений и о заказном характере сфабрикованного на меня дела по инициативе прокурора Курской области Филимонова.
Ни по одному из поданных мной заявлений по факту вымогательства, другим преступлениям, совершенным прокурором и сотрудниками Курской полиции, не было проведено ни одной проверки.

На то, что уголовное дело в отношении меня явно сфабриковано указывало как отсутствие доказательств моей вины, так и отсутствие события самого преступления, многочисленные преступления, совершенные следователем и обеспечивающими оперативное сопровождение сотрудниками полиции, сфальсифицированное экспертное заключение психиатров, с целью помещения меня на стационарную экспертизу, которая в моем состоянии приравнивалась к смерти, поскольку психиатрическая больница не располагает средствами и специалистами для лечения легочных заболеваний и гипертонии, а мое состояние требовало незамедлительной активной терапии. Понимая это, я вынужден был, спасая свою жизнь, нарушить подписку о не выезде и обратиться за помощью к врачам на территории Украины, где на медиков не могли оказать давления и помешать моему лечению.

В г. Киеве, куда я прибыл уже находясь в тяжелом состоянии, мне снова стало плохо. В бессознательном состоянии я был обнаружен на улице и доставлен бригадой скорой помощи с высокой температурой в одну из городских больниц, где мне и была оказана медицинская помощь, которой в Курске препятствовал прокурор Филимонов и его преступное сообщество.
В течение последующих 14 месяцев я восстанавливал утраченное вследствие пыток и истязаний здоровье.

Еще один факт издевательств, заставивший меня выехать в Украину. Являясь инвалидом 2гр. пожизненно я нуждался в консультации и лечении по месту своего постоянного места жительства в г. Москве, где находилась и моя медицинская карта. Я неоднократно обращался с ходатайствами о поездке в Москву, чтобы забрать медицинскую карту, без которой не наблюдавший меня врач в г. Курске не мог продолжить лечение. Однако, мне отказывали даже в этих ходатайствах, очередной раз подвергая мою жизнь опасности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Уже находясь за пределами Российской Федерации, я узнал о том, что объявлен в Федеральный розыск.

По запросам моего представителя Центр информации трижды выдавал сфальсифицированные справки о судимости с разными датами, но одним исходящим номером. Причем, как следует из одной справки под номером 044344 от 06.12.16 , в федеральный розыск я был объявлен 24.12.16. Из чего следует, что в информационной базе розыск появился раньше, чем суд вынес постановление?
Если верить второй, то она вообще выдана через год после запроса. Все три фальшивки, несмотря на разное время запроса и даты выдачи, идут за одним номером с целью сокрытия должностного преступления.
У УМВД по Курской области хороший бюджет, если оно позволяет себе по сфабрикованному делу провести три одинаковые экспертизы и выдать сколько угодно недостоверных справок.

Несмотря на мои требования с момента вручения постановления о привлечении в качестве обвиняемого провести экспертизу оценки ½ домовладения, хищение которого мне вменялось в вину, первая экспертиза была назначена только через год и три месяца после возбуждения уголовного дела!!!
В рамках уголовного дела № 36368 было проведено несколько экспертиз с целью определения рыночной стоимости указанной части домовладения.

Так, постановлением старшего следователя отдела № 1 СУ УМВД России по г. Курску Стародубцевой М. А. от 10.05.2017 года по уголовному делу назначено проведение экспертизы определения рыночной стоимости предмета мошеннических действий – объекта недвижимости.

Проведение указанной экспертизы было поручено эксперту-оценщику Михайловой Ю. А., работающей в должности оценщика в ООО « Дивиденд».

По итогам вышеуказанных процессуальных действий было подготовлено заключение эксперта № -256, в соответствии с которым рыночная стоимость объекта исследования по состоянию на июнь 2007 года составляет 249659 (двести сорок девять тысяч шестьсот пятьдесят девять ) рублей, что соответствует ч.2, а не ч. 3 ст. 159 УК РФ, а значит дело подлежало прекращению, даже если не за отсутствием события преступления, как это и должно быть, то за истечением сроков давности привлечения к ответственности, что следователь и сделала.

В свою очередь, я понимал, что за отсутствием события преступления уголовное дело полиция прекратить не может, чтобы не вступать в конфликт с преследующим меня прокурором области Филимонова и не нести ответственность за свои уже совершенные преступления. Поэтому согласился на условия следствия не подавать никуда жалобы и даже не знакомиться с материалами дела, можете себе такое представить, прекратить дело за истечением давности.
После чего было вынесено постановление о переквалификации уголовного дела на ч.2ст.159 и постановление о снятии моего розыска.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Преследуя свои преступные замыслы, прокурор области Филимонов, действуя через подчиненного прокурора города Курска Кирьяка П. А., дает указание последнему при отсутствии достаточных оснований, вынести Постановление о признании заключения эксперта № 256 от 11 июля 2017, на основании которого вынесено постановления о переквалификации и снятии розыска, недопустимым доказательством по уголовному делу.
Действительно, в вводной части заключения допущена техническая опечатка, которая не могла повлиять на результаты экспертизы, поскольку начиная с титульного листа заключения период проведения экспертизы и дата документа на основании которого она проводилась, указано верно.
Кроме того, старшим следователем отдела СУ УМВД России по г. Курску подполковником юстиции Некрасовой Н. Н. был допрошен эксперт-оценщик, который подтвердил свои выводы экспертизы, пояснил, что экспертное заключение имеет технические ошибки и опечатки, которые не влияют на выводы эксперта о рыночной стоимости объекта оценки.

Из материалов уголовного дела также дела усматривается, что экспертиза проведена по назначению следователя в рамках возбужденного уголовного дела, в соответствующем экспертном учреждении, экспертиза проводилась квалифицированным экспертом, предупрежденным по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, экспертом даны ответы на все поставленные вопросы, мотивированы, понятны и не противоречивы, данных о заинтересованности лица , проводившего экспертизу, не имеется.
В связи с чем, оснований сомневаться в выводах экспертов, у прокурора города Курска старшего советника юстиции Кирьяка П. А.не было. По своему содержанию и выводам Постановление прокурора о признании заключения эксперта № 256 недопустимым доказательством по уголовному делу не соответствует положениям ст. 73-75 УПК РФ.

В последующем было назначено проведение повторной экспертизы. Ознакомившись с уже вторым по счету заключением эксперта № 36/09-17/0650100 от 19 сентября 2017 года, подготовленным экспертом-оценщиком Требесовой Н.В., стало очевидно, что оно сфальсифицировано. Адвокаты Финашкина Е. Я. И Лызлов Р.Н. подали ходатайство об исключении данного заключения эксперта как назначенного и подготовленного с грубейшими нарушениями требований законодательства, методических рекомендаций и ФСО, что фактически является преступлением.

При назначении и производстве данной судебной экспертизы допущены существенные нарушения УПК РФ, при которых это заключение не может являться допустимым.
Так, при производстве предварительного следствия по уголовному делу проведена товароведческая судебная экспертиза на предмет установления стоимости ½ доли дома и земельного участка №135 по ул. Верхняя Казацкая г. Курска.
Как следует из постановления о назначении товароведческой судебной экспертизы от 19.09.2017 г., ее производство было поручено эксперту «Курской торгово-промышленной палаты» Требесовой Н.В.
В постановлении о назначении экспертизы указано, что она поручается эксперту «Курской торгово-промышленной палаты», то есть фактически юридическому лицу в лице одного из его работников.
Вместе с тем, следует отметить, что поручение и производство судебной экспертизы юридическому лицу, не имеющему статуса экспертного учреждения, УПК РФ не предусмотрено.
Торгово-промышленная палата статусом экспертного учреждения не обладает, а потому в уголовно-правовом смысле в качестве судебно-экспертного учреждения под определение п.60 ст. 5 УПК РФ подпадать не может.
Следовательно, руководитель торгово-промышленной палаты правами экспертного руководителя, предусмотренных ст. 199 УПК РФ, не наделен, а потому он поручать кому-либо производство судебной экспертизы, разъяснять ст. 57 УПК РФ, а также предупреждать об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения не правомочен.
Тем не менее, из текста заключения эксперта № 36/09-17/0650100 от 19.09.2017 следует, что производство экспертизы поручено эксперту Требесовой Н.В. президентом Союза «Курская торгово-промышленная палата» Тяпочкиным Н.М., им же эксперту были разъяснены права и обязанности, а также ответственность эксперта, предусмотренные УПК РФ, что является прямым нарушением уголовно-процессуального закона.
Кроме того, в постановлении о назначении данной судебной экспертизы отсутствуют какие-либо сведения о причинах выбора Требесовой Н.В. в качестве эксперта.
Согласно п. 5 Постановления Пленума Верховного суда РФ №28 от 21.12.2019 «О судебной экспертизе по уголовным делам» В тех случаях, когда в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, невозможно производство судебной экспертизы в
связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в статье 70 УПК РФ, т.е. когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, ее производство может быть поручено негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении, в
том числе сотруднику научно-исследовательского учреждения, вуза, иной организации, обладающему специальными знаниями и имеющему в распоряжении необходимое экспертное оборудование. В определении (постановлении) о назначении экспертизы суду следует мотивировать поручение исследований экспертным учреждениям либо конкретному лицу.
Вместе с тем, в постановлении о назначении указанной судебной экспертизы информация о причинах назначения экспертизы лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении, отсутствует, также как и
мотивы принятого решения, что незаконно и влечет признание данного заключения эксперта недопустимым доказательством.
И, наконец, постановлением о назначении товароведческой судебной экспертизы от 19.09.2017 г. производство товароведческой судебной экспертизы было поручено эксперту «Курской торгово-промышленной палаты» Требесовой Н.В.
То есть, следователь при назначении судебной экспертизы выбрал эксперта из числа работников организации, поименованной «Курская торгово-промышленная палата».
Вместе с тем, заключением эксперта № 36/09-17/0650100 от 19.09.2017 установлено, что эксперт Требесова Н.В. является работником организации, поименованной как «Союз Курская торгово-промышленная палата”.
Аналогичное наименование зафиксировано на официальном сайте организации – «Союз Курская торгово-промышленная палата».
Выявленное несоответствие является существенным, поскольку не позволяет определить, кому именно было поручено проведение судебной экспертизы и является ли лицо, проводившее данную экспертизу,
уполномоченным на ее проведение.
Проще говоря, следователь назначает экспертизу фирме «Снегурочка», а экспертизу проводит другая фирма – «Дед мороз»!!!!
Таким образом, заключение эксперта № 36/09-17/0650100 от 19.09.2017 по смыслу положений ст. 75 УПК РФ является недопустимым доказательством и подлежит исключению из числа доказательств по уголовному делу.

Но и это еще не все. Сама экспертиза – это набор нарушений, которые ставят под сомнение квалификацию эксперта, а скорее всего, свидетельствуют о том, что выполнялась она по заданию прокуратуры и эксперт заранее знала, что ее не отменят и он не понесет ответственности. Вот только малая часть допущенных нарушений:
– В заключении эксперт определяет стоимость недвижимого имущества по состоянию на июнь 2007 года, при этом для расчета приняты аналоги, предлагаемые к продаже в 2005 и 2009 году. Согласно п.8 ФСО № 1 «Информация о событиях, произошедших после даты оценки, может быть использована для определения стоимости объекта оценки только для подтверждения тенденций, сложившихся на дату оценки в том случае, когда такая информация соответствует сложившимся ожиданиям рынка на дату оценки».
То есть использовать аналоги, предлагаемые к продаже в 2009 году недопустимо.
– При расчете соотношения цен 2005 и 2009 года к 2007 году выявлены следующие несоответствия:
– при расчете соотношения цен 2007 года к ценам 2005 года использовались индексы цен на вторичный рынок жилья (стр.33 э заключения), а при расчете соотношения цен 2009 года к ценам 2005 года – индексы цен на первичный рынок жилья и на вторичный рынок жилья, а среднее значение выведено арифметически. Все вышеуказанное является научно-необоснованным методом оценки , то есть недопустимым.
– в представленных данных на стр.33-35 индексов цен на рынке жилья Курской области и средней цены 1 кв.м. общей площади квартир индекс цен на рынке жилья (вторичный рынок) в 2005 году составлял 109,8, в 2007 – 146,1, в 2009 году 84,7. То есть, согласно таблицы индексов в 2009 году наблюдалось снижение цен на вторичное жилье. Однако, в таблице средней цены 1 кв.м. общей площади квартир в сравнении с показателями 2007 и 2009 года наблюдается рост цен, так цена за 1 кв.м. вторичного рынка жилья составила 1 кв.2007 – 21 274,27 руб./кв.м., 1 кв.2009 года – 31 429,06 руб./кв.м., 2 кв.2007 года – 22 902,75 руб./кв.м. , 2 кв.2009 года – 29 216,66 руб./кв.м.
– В заключение не обосновано, почему, какой именно и на основании чего при расчетах за одни и те же периоды использовались разные коэффициенты, а именно, для индексации цен с 2005 года к 2007 году рассчитаны 2 коэффициента: 1,33 и 1,72. Для индексации цен 2009 года к 2007 году – 1,66 и 0,73.
– При расчете стоимости сравнительным подходом в ценах 2005 года применена корректировка на местоположение объекта оценки – жилого дома в размере 106 %, при этом аналоги, расположенные по адресам: г. Курск, Березовый проезд, 2-й Березовый проезд и ул. Рябиновая отнесены согласно таблице, представленной на стр.36 заключения к «окраинам города, промышленным районам», а объект оценки к «политическому и культурному центру города». Таким образом, местонахождение объектов-аналогов, указанных выше, нельзя отнести к «окраинам города, промышленным районам», данные районы характеризуются плотной застройкой жилой недвижимостью, что говорит о необоснованности корректировки на местоположение. Более того, корректировка на местоположение объекта оценки – жилого дома в размере 106 %, говорит о том, что эксперт выбрала аналоги из более дорого сегмента.
– На стр.10 заключения указано следующее: «По фото видно неудовлетворительное состояние жилого дома, состав конструктивных элементов». «В материалах дела, а так же среди свидетельских показаний, есть информация о неудовлетворительном состоянии дома. Представителями заказчика так же сообщены сведения о ненадлежащем состоянии домовладения (том № 1 стр.93-94 – фотографии, относящиеся к 2007 г.) в части, принадлежавшей Топалу С. Таким образом, для расчета в рамках сравнительного подхода приняты сведении о том, что домовладение нуждалось в ремонте».
При расчете стоимости объекта недвижимости в ценах 2005 года экспертом применена корректировка на отделку в размере -22% и это при том, что состояние объекта оценки указано как в неудовлетворительное, а состояние объектов аналогов как хорошее.
При расчете стоимости в ценах 2009 года корректировка на отделку принята в размере -14,5 %, при этом состояние объектов аналогов указано как удовлетворительное. При этом на стр.63 представлено объявление о продаже аналога № 1 жилого дома, расположенного в городе Курске по ул.Новая Казацкая, где указано состояние дома «хорошее».
Таким образом, в заключении не представлено обоснование корректировки на отделку, не применена корректировка на техническое состояние конструктивных элементов.
В заключении корректировка на материал стен при расчете стоимости жилого дома в ценах 2009 года принята в размере -16% (объект оценки и аналог № 2 – деревянные, аналоги № 1,3 – кирпичные). При этом в Справочнике оценщика недвижимости, том 1 “Корректирующие коэффициенты для сравнительного подхода”, стр.216, на который ссылается эксперт, данная корректировка составляет -21%. Корректировка на площадь применяется при площади домов менее 150 кв.м., а в заключении корректировка на площадь составляет -10 % и -16%, хотя площадь рассматриваемого дома 134,1 кв.м., аналогов – 60 кв.м., 70 кв.м. и 75 кв.м. соответственно.
При расчете стоимости объектов – дома и пристроек затратным подходом, физический износ принят экспертом по данным технического паспорта и составляет 33 % на дом (основное строение литер А) и на остальные хозяйственные строения от 6 до 40 %, хотя по тексту заключения указано, что весь объект оценки находится в неудовлетворительном состоянии.
– На странице 28 Заключения указано, что эксперт оценивала земельный участок, исходя из его наилучшего использования . Действительно, одно из требований стандартов оценки – анализ и установление наиболее эффективного использования (далее – НЭИ) имущества (см. [5, п. 10; 6, п. 6]). Это требование содержится и в Методических рекомендациях по определению рыночной стоимости земельных участков.
Проводя анализ НЭИ, оценщик рассматривает четыре критерия:
1) физическая возможность;
2) законодательная разрешенность;
3) экономическая оправданность;
4) максимальная доходность.
Такой анализ должен проводиться именно в указанной последовательности, потому что каждый следующий критерий сужает область применения предыдущего.
В настоящем Заключении эксперт отнесся к анализу НЭИ весьма формально. В части экспертом не придано особого значения анализу физической возможности объекта, эксперт сразу приступил к определению максимальной доходности. Однако, максимальная доходность является не единственным критерием при принятии решений. При принятии решений об инвестициях типичным покупателем речь идет не о НЭИ, а об оптимальном решении, которое обеспечивает удовлетворение насущных потребностей при обеспечении не максимального, а максимально разумного уровня доходности с учетом существующих ограничений. Этими ограничениями являются (перечень не исчерпывающий):
– баланс интересов общества и инвестора;
– наличие или отсутствие необходимых мощностей;
– необходимость соблюдения санитарных и противопожарных норм;
– требования градостроительных регламентов;
– планы городских властей по развитию территории на перспективу;
– прочие ограничения.
– На странице 36, а также на странице 60 заключения указано, что эксперт пользовался литературой, справочниками 2010,2011 года, что прямо противоречит п.8 ФСО № 1.

В соответствии с положениями статьи 8 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных.
В п. 3 ст. 424 Гражданского кодекса РФ дано понятие рыночной цены – это цена, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги.
В соответствии с п. 1 ст. 11 Федерального закона 29.07.1998 г. 135-ФЗ “Об оценочной деятельности в Российской Федерации” итоговым документом, составленным по результатам определения стоимости объекта оценки независимо от вида определенной стоимости является, отчет об оценке объекта оценки.
Обязательные требования к форме отчета содержатся в положениях Федерального закона 29.07.1998 г. 135-ФЗ “Об оценочной деятельности в Российской Федерации”, а также в Приказе Минэкономразвития России от 20.05.2015 г. N 299 “Об утверждении Федерального стандарта оценки “Требования к отчету об оценке (ФСО N 3)”.
В соответствии с п. 8 раздела III Федерального стандарта оценки “Требования к отчету об оценке (ФСО N 3)” вне зависимости от вида объекта оценки в отчете об оценке должны содержаться, в том числе, применяемые стандарты оценки; описание объекта оценки с указанием перечня документов, используемых оценщиком и устанавливающих количественные и качественные характеристики объекта оценки.
В соответствии с п. 10 раздела III Федерального стандарта оценки “Требования к отчету об оценке (ФСО N 3)” в приложении к отчету об оценке должны содержаться копии документов, используемые оценщиком и устанавливающие количественные и качественные характеристики объекта оценки, в том числе правоустанавливающие и правоподтверждающие документы.
Согласно п. 11 раздела IV ФСО N 3 в тексте отчета об оценке должны присутствовать ссылки на источники информации, либо копии материалов и распечаток, используемых в отчете, позволяющие делать выводы об источнике получения соответствующей информации и дате ее подготовки.

Внимание!!!
Учитывая все эти, мягко говоря, нарушения второй экспертизы, следователь удовлетворяет ходатайство защиты о проведении третей экспертизы, уже в специализированном судебно-экспертном учреждении в г. Воронеже!!!

Выводы третей, Воронежской экспертизы, аналогичны первой – стоимость объекта ниже 250 тыс. рублей. Следовательно, вменяемая статья подлежит переквалификации, а уголовное дело прекращению.
Наряду с этими тремя экспертизами, на которые потрачены из бюджета РФ более сотни тысяч рублей, по поручению стороны защиты выполнено экспертное заключение. Его выводы аналогичны предыдущим двум экспертизам. Стоимость домовладения ниже 250 рублей, что соответствует 2й а не 3й части ст. 159 УК РФ.
Но даже после этого, продолжая мое преследование, прокурор Филимонов , игнорируя выводы этих трех экспертиз, настаивает на сфальсифицированной по его просьбе экспертизе, полностью не соответствующей требованиям закона.

Осознавая, что доказательств по обвинению меня в мошенничестве нет, возбуждавшее изначально дело следователь Середова, как это у их принято для укрепления позиции, возбудила еще одно уголовное дело о хищении мной военного билета у гр. Голева. Абсурдность второго дела еще более очевидна, чем первого.
Гр.Голев является фрилансером, в трудовых отношениях со мной и моим предприятием не состоял, получал лично от меня задание и деньги за разработку сайта, доменное имя которого принадлежит мне как физическому лицу, что он сам и подтверждает в показаниях. Следовательно, трудовых отношений с юридическим лицом не было, а как физическому лицу документы фрилансер не предоставляет. Кроме того, возникает вопрос: какой смысл мне похищать военный билет, если деньги за работу, даже не выполненную, я уже выплатил, что сам Голев не отрицает? Сходить за него в армию? Свой долг родине я уже давно отдал. Причем в отличие от преступников, фабриковавших это дело, исполнил добросовестно. Поощрялся за проявленное мужество, получил отличную характеристику, звание сержанта и благодарность родителям.
И уж раз об этом зашла речь, то в деле имеются мои положительные характеристики за все периоды жизни, начиная от учебы, благодарности за материальную помощь различным организациям и даже, по иронии судьбы, отделу полиции, в котором фабриковались это уголовное дело.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Кроме того, Голев сообщает в своих показаниях, что он якобы добровольно передал мне военный билет. Тогда причем здесь кража? Следователю я пояснил, что Голев дает ложные показания, в связи с тем, что кроме уже полученных денежных средств, хочет получить «отпускные». Однако выплата указанной суммы при отсутствии трудовых отношений не предусмотрена законом. Ранее Голев уже обращался по этому поводу в суд, который отклонил его иск. В своих показаниях на судебном заседании по делу Ольги Ли, Голев сообщил, что когда обратился с жалобой в прокуратуру, прокурор аж подпрыгнула от радости, когда услышала мою фамилию.

Учитывая общую чрезмерную и не отвечающую требованию разумного срока продолжительность предварительного следствия, небольшой объем дела, степень его сложности, в бездействиях органов предварительного следствия прослеживается неэффективность действий, отсутствие желания установить истину.

В связи с изложенными обстоятельствами, прошу Вас для объективного расследования и прекращения уголовного дела передать его в Главное СУ МВД России или иной субъект Российской Федерации.

А также прошу провести проверку и передать ее материалы в СК РФ для возбуждения уголовных дел в отношении указанных мной должностных лиц прокуратуры, УМВД Курской области по фактам превышения должностных полномочий, незаконному уголовному преследованию, хищению денежных средств, других ценных предметов, препятствию оказания медицинской помощи, покушению на убийство, и др.

Все мои ранее направленные обращения МВД России зарегистрированные в том числе на сайте МВД, Генеральной прокуратуры и СК РФ незаконно возвращались лицам и органам, чьи действия и решения мной обжаловались. В результате чего я фактически лишен права защиту, не получаю ответы по существу ставящихся вопросов, что относится к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, запрещенному ст. 7 Пакта, ст. 3 Конвенции в значении, обоснованном, например, в § 141 Постановления Европейского Суда от 27.07.06 г. по делу «Базоркина против Российской Федерации»: «Манера рассмотрения ее жалоб властями Российской Федерации представляет собой бесчеловечное обращение, противоречащее статье 3 Конвенции» (то же и в Постановлениях ЕСПЧ от 05.04.07 г. по делу «Байсаева против Российской Федерации» (§ 142), от 28.10.10 г. по делу «Сасита Исраилова и другие против Российской Федерации» (§ 123), от 21.06.11 г. по делу «Махарбиева и другие против Российской Федерации» (§ 103), от 21.06.11 г. по делу «Гириева и другие против Российской Федерации» (§ 104) и др.).

Материалы своего дела я направлял в различные юридические и правозащитные международные организации, в том числе в ИНТЕРПОЛ. По мнению всех без исключения юристов, данное уголовное дело возбужденно незаконно и явно указывает на его заказной характер.

Я не скрываю своего местонахождения. Контактные данные постоянно указываю в многочисленных жалобах и заявлениях. В них же сообщал о готовности давать показания, используя технические средства связи. Вернуться в Россию я могу только после устранения угрозы моей жизни.

Оставление без рассмотрения моего заявления или перенаправление его лицам, которые уже совершили в отношении меня ряд преступлений, будет означать, что вы предоставляете мне право самому устранять вышеназванную угрозу и восстанавливать справедливость.

С уважением, Сусолкин (Березин) К. А.

 

 

 

Комментарии

  • Активист НПСР Дмитрий говорит:

    Комментарии, как говорится, излишни . Всюду в рфии творится судебный произвол. Мёртвые люди боли не чувствуют. Физлицо это не человек, а налогоплательщик, с ним можно делать всё, что вздумается . А теперь его наконец-то можно и отстреливать и не отвечать за это. Но ответить ведь всё равно придётся….

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.

*

  • Уважаемый Президент Российской Федерации!
  • Путин уволил ряд высокопоставленных силовиков
  • Заголовок
  • Не хотят заставим
  • Паника на туристическом рынке
  • Угадай-ка

Сотрудничество

Хотите стать журналистом?
Для этого необязательно заканчивать факультет журналистики... Подробнее>>

Опрос

Имеем ли мы право на месть? Тысячи матерей и отцов плачут ночами от бессилия от того , что не могут ничем помочь своим невинно осужденным детям, или, например, не могут добиться наказания их убийцам

Loading ... Loading ...

Фонд поддержки детей

Нашли ошибку?

Система Orphus