ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ
Дата публикации 07.11.2007
Российский чиновник защищен от сумы и тюрьмы деньгами, статусом и связями
Как показывает российская практика, именно связи до сих пор являются главной “валютой” чиновников. Сегодня высокое положение надежно защищает бюрократа и его родственников от ответственности, в том числе и уголовной. Кроме этого, как и в советские времена, чиновник автоматически становится обладателем многих привилегий, которые не прописаны ни в одном законе. Будь то трудоустройство детей в банки и корпорации или получение бесплатного жилья и медицинской помощи.
Чиновник имеет многое из того, что не могут позволить себе даже люди с большими деньгами. У людей при должности есть “валюта”, но не денежная – административная. Административная валюта – это, например, возможность на сезон получить госдачу за бесценок, возможность пользоваться медицинской помощью, которую людям с улицы оказывают за сумасшедшие деньги, возможность получения государственного автомобиля, государственной квартиры за так.
В обычной жизни чиновники тоже не испытывают особых проблем. Пристроить своего ребенка в вуз? Без проблем. А можно и в какую-нибудь корпорацию. “Такая практика, безусловно, есть, и очень многие чиновники, в том числе класса “А”, ею пользуются”, – отмечает гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин. Действительно детей высокопоставленных персон чаще всего можно увидеть на высоких должностях в крупных корпорациях. Старший сын Михаила Фрадкова Петр недавно вошел в состав правления государственного Банка развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк). Такое решение принял наблюдательный совет банка во главе с самим Михаилом Фрадковым. А младший сын экс-премьера – Павел Фрадков, когда ему было 23 года, стал третьим секретарем департамента МИДа по связям со странами “большой восьмерки” и Евросоюзом.
А в этом политическом сезоне, кстати, стало модным пристраивать своих родственников в партийные списки.
Чиновники так привыкают к бесплатным благам, что даже не боятся демонстрировать эту свою любовь публично. Каждый раз после избрания новой Думы Управление делами президента сталкивается с серьезными трудностями: как выселить из служебных квартир думцев, которые не прошли в новый созыв. Например, как рассказывал в начале февраля 2004 года пресс-секретарь управления делами президента Виктор Хреков, из 145 квартир “депутатского” дома на улице Улофа Пальме, которые должны были быть освобождены, реально освободили только 74. На таких парламентариев Управление делами президента подавало в суд. После выборов 1999 года оказалось, что часть выделенных Госдуме квартир продана посторонним лицам. Некоторые пытались эти квартиры приватизировать.
Важной “привилегией” чиновника в наши дни остается и возможность приложить усилия и закрыть уголовное дело на своего родственника. Самые громкие примеры – это когда по вине родственников высокопоставленных персон или самих чиновников происходят ДТП. Чаще всего виновными в такого рода преступлениях пытаются сделать обычных граждан. Так, жителю Ярославля Андрею Никифорову, похоже, придется отвечать за гибель губернатора Костромской области Виктора Шершунова. По версии следствия, именно Никифоров стал виновником этой дорожной аварии, и на днях ему предъявлено официальное обвинение. Он на своем “форде” якобы выехал на встречную полосу и лоб в лоб столкнулся с губернаторским “мерседесом”. Эту историю сравнивают с делом о гибели губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова. Напомним, что первоначально виновником ДТП, в котором погиб чиновник, называли водителя Олега Щербинского, он был оправдан только под давлением общественности. Сын первого вице-премьера Сергея Иванова Александр тоже оказался участником ДТП. В мае 2005 года “фольксваген бора”, за рулем которого находился Александр Иванов, насмерть сбил пенсионерку Светлану Беридзе. Как писали, расследование длилось более полугода, в результате уголовное дело закрыли за отсутствием состава преступления, а сам г-н Иванов и вовсе превратился в невинную жертву – на месте происшествия его якобы избил зять погибшей женщины, против которого начали уголовное преследование. Говорят, что в ежедневных милицейских сводках эти инциденты упоминаются в особом разделе под строгим грифом “не для печати”. “Если дело не получает широкой огласки, то стороны пытаются договориться, и, кстати, очень часто договариваются неофициальным путем.Обычно давление оказывается на потерпевших или свидетелей, но это неофициальное давление в виде материальной компенсации”.
По словам аналитиков, чиновная прослойка населения просто торгует своим положением.
Они делают что-то такое, что заставляет бизнесмена принести ему деньги. Это коррупция в чистом виде. При этом сам чиновник живет неплохо, потому что ему еще и платит государство, он пользуется государственной дачей, отдыхает в санатории, на госдаче, пользуется служебным транспортом. Это предоставляется высшим чиновникам практически бесплатно. Бонусов у них очень много, они могут принять решение, которое не отвечает вашим интересам, или не принять решение, которое вам жизненно необходимо, чтобы ваш бизнес продолжался. Он может создать не конкурентную обстановку на рынке, а привилегии для какой-то одной компании. Он может войти в состав ее совета директоров, и тогда его деятельность будет подчинена не государственным интересам, а интересам этой компании, чтобы она процветала за счет других.
Однако административная валюта так же быстро забирается, как и приобретается. Действительно, чиновник может замять уголовное дело с собственным участием. Однако всегда есть опасность “попасть под раздачу” в рамках антикоррупционной кампании или пасть в ходе политической борьбы. Причем создается впечатление, что часто главная цель возбуждения уголовных дел против чиновников – это как раз лишение их административного ресурса. Практика последних лет показывает, что сам факт возбуждения уголовного дела в отношении чиновника воспринимается следственными органами как команда “фас”, полный карт-бланш на производство всех следственных и оперативных действий. Обычно этому предшествует шумное разбирательство, снятие с занимаемых должностей, а после того, как чиновник лишен всех ресурсов, дело по-тихому закрывается, либо он получает условное наказание. В этой связи можно вспомнить дело экс-мэра Волгограда Евгения Ищенко, для которого гособвинение требовало четырех лет лишения свободы в колонии общего режима. Однако все обвинения в злоупотреблении должностными полномочиями с него были сняты, а сам он был приговорен лишь к одному году лишения свободы, но его отпустили, поскольку этот срок он уже отсидел во время следствия и суда. Три года условно получил экс-губернатор Ненецкого округа Алексей Баринов. Условные сроки для чиновников у нас всегда любили. Так, для экс-министра юстиции Валентина Ковалева обвинение требовало 9 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. И, действительно, суд приговорил его как раз к 9 годам. Только условно.
Подготовлено редакцией
Арестованы швейцарские счета бывшей главы Минсельхоза Чувствуем, что скоро грянет гром Ох уж эта ГИБДД! В Татарстане арестован следователь, заставивший изнасилованную девушку отозвать заявление В Курской области инвалидам-участникам боевых действий раздадут по тысяче рублей В России у подростка-инвалида нет шансов найти семью
Loading ...